– Не увлекайся, – осадила его Хиония. – Допустим, ты прав и все мы на одну десятую зеленые человечки. Что с того? Это чистая теория, которая никак не влияет на проблему, с которой мы столкнулись. Откуда бы ни пришли эти уроды, с Марса, из мира мертвых, да хоть из дьявольской задницы, сегодня они разрушают наш мир и нашу реальность. История, которую раздобыл Осгуд, не стоила той цены, которую он за нее заплатил.
Она, понятное дело, не понимала его, Хионии был незнаком слепой научный интерес. А вот Лукиллиан счел своим долгом заступиться за Осгуда:
– Это его жизнь, он имел право распоряжаться ею.
– Своей жизнью – сколько угодно, хоть на части себя распиливать. Но дорогой родственничек в своем режиме агента Малдера, разыскивающего внеземные цивилизации, зашел слишком далеко. Помнишь, я говорила, что мне тоже есть что сказать? Я уж лучше покажу, пойдем.
Лукиллиану не слишком хотелось оставлять бесценное сокровище Осгуда, его последние записи. Но и взять их с собой маг не мог, они стали слишком хрупкими от времени и нуждались в особо осторожной транспортировке. Поэтому Лукиллиан просто оставил рядом с ними сберегающий артефакт и последовал за колдуньей.
Хиония провела его по темным коридорам, среди разрухи, черной паутины и странных скользких следов на полу. Она уже не обращала на это внимания, а Лукиллиан старался не касаться ничего вокруг себя. Артефакты клана Эсентия по-прежнему показывали, что в воздухе нет никакой заразы, но они ведь были рассчитаны на привычную реальность, а не на это примитивное разрушение.
Они шли долго, спускались куда-то вниз, и Лукиллиан почти потерял терпение, когда его спутница остановилась перед распахнутой дверью в один из залов и жестом пригласила его войти. Она уже была здесь, на это указывали грамотно установленные осветительные сферы, так что Лукиллиану нечего было бояться. И все равно страх обжигал его душу, слова, написанные Осгудом незадолго до смерти, снова и снова всплывали в памяти. Лукиллиану потребовалась вся сила воли, чтобы сделать этот шаг и не показать Хионии, что он напуган.
Но дальше порога он не продвинулся – не смог. Отсюда можно было осмотреть весь зал, теперь залитый бледным светом, и то, что хранилось внутри.
Оно было большим – метров пять в высоту, не меньше. Оно напоминало то ли гигантского паука, то ли свернувшегося ежа – шар с торчащими во все стороны изогнутыми конечностями, с десятками голов, с ажурным переплетением ребер и позвоночников. Лукиллиану потребовалось немало времени, чтобы понять: перед ним не одно создание, а несколько трупов, непонятным образом слившихся воедино. Это были фрагменты обычных человеческих скелетов, но будто сплавленных друг с другом. Маг никогда не видел ничего подобного – а ведь он был главой клана Арма, он владел всеми техниками магического объединения! Однако даже он не мог сказать, что склеило эти кости, нарастило на них странную сухую плоть, но все равно не смогло сделать живым существом.
Пока не смогло, на этот раз миру повезло. Кластер был изолирован, и местных форм жизни тут отчаянно не хватало. Но если бы их было больше… Лукиллиан и представлять не хотел, к чему бы это привело.
– Вот за что наш покойный лорд Осгуд заслуживает конкретного такого пинка под зад, – сказала Хиония. – Я очень надеюсь, что духи моих предков сделали это, и не раз. Он не просто влез в чужой мир. Этим своим кустарным порталом, построенным из веточек, соплей и честного слова, он притащил в наш мир часть той реальности. Может, планеты, может, еще чего… Для нас важен результат, а не первопричина. В его записях указано, что эти существа постоянно эволюционировали – не как мы, столетиями, а по ходу дела. Похоже, даже пробравшись в наш мир, они не потеряли это замечательное качество.
– Потеряли, раз они сейчас мертвы, – возразил Лукиллиан. От одного вида многоногого, многоголового уродца у него мурашки шли по телу. Он прекрасно понимал, что это останки магов, посланных кланом Интегри на исследование Эмирии. Они заслужили лучшей участи, чем это! – Думаю, с Осгудом прибыло некое существо и даже сумело адаптироваться. Но потом, не получая новой пищи, оно попросту погибло от голода и все закончилось.
– Хотела бы с тобой согласиться, да не получится. У нас проблема.
Голос Хионии звучал глухо, напряженно, а это значило, что проблема у них более чем серьезная.
– Какая? – спросил Лукиллиан, хотя ему совсем не хотелось знать.
Вместо ответа она кивнула вниз, на грязный пол зала. Лукиллиан не сразу понял, что ее так напугало, а потом, приглядевшись, различил – и почувствовал, как мороз пробегает по коже.
На полу среди грязи, осколков камней и обломков костей, теперь лежали две стрекозы, синяя и золотистая, те самые, которых Эйтиль послала присматривать за ними. И обе они были мертвы.
Глава 12. Враг мой
Родерик не был создан для партизанской войны, как, впрочем, и любой другой вампир. По крайней мере, живорожденный. Он умел охотиться и выслеживать добычу, но, когда приходило время нападать, он предпочитал делать это открыто. Не в его правилах было кидаться камнями из кустов или прикрывать яму-ловушку еловыми ветками.
Но времена изменились. Если задуматься, он как вампирский лорд умер в Эльдорадо, и там же он поклялся в верности Огненному королю, став кем-то другим. Может, глава гильдии убийц и не готовится к тайному нападению, а слуга, который должен выполнить волю господина, – вполне. Родерику не слишком нравилось быть чьим-то слугой, но гордость не позволяла ему забыть о клятве.
Ему хотелось только одного: добраться до Вэйлона и лично перегрызть глотку этому крысенышу. Но Родерик понимал, что при таком раскладе, как сейчас, он и близко не подступится к бывшему ассистенту. На его стороне сражались десять вампиров с силой чуть выше среднего и четыре ведьмы, способные чарами и артефактами блокировать большую часть способностей живорожденного. Так что против него была целая армия, а на его стороне – только умирающая колдунья.
Керенса была совсем плоха. Ее ногу уже было не восстановить, плоть окончательно погибла, заражение распределилось по всему телу. Колдунью била лихорадочная дрожь, кожа стала бледной и влажной от пота, взгляд горел странно, нездорово. И все равно Керенса помогала ему готовить ловушки, как могла, кое-как передвигаясь на одной ноге и руках.
Они оба были смертниками – и оба знали это. Им предстояло умереть в Медейне, мире, о котором они раньше даже не слышали, каждому – в своей битве. Родерик собирался уничтожить как можно больше вампиров до того, как ведьмы до него доберутся, и, быть может, утащить Вэйлона с собой на тот свет, если очень повезет. Керенсе же предстояло воспользоваться тем хаосом, который он создаст, чтобы пробраться к порталу их соперников. Сама она, конечно, не выживет, но она расскажет остальным о том, что с ними случилось. Родерик сильно сомневался, что это такая уж ценная информация, но… у Керенсы хотя бы будет достойная могила, если все получится.
Даже для этого отчаянного шага требовалась долгая подготовка. Им удалось найти в земле четыре взрывных артефакта и закопать их возле главного здания этого кластера, где обустроили свой лагерь Вэйлон и остальные. Это, впрочем, не означало, что в их распоряжении будет четыре взрыва. Эти артефакты не сработали во время испытаний, и чудо, если хоть один из них окажется полезен!
