«От кого они нас стерегут?» — привычно удивился Матт.
Кто может напасть на них среди продуваемых всеми ветрами маковых полей?! Впрочем, Матт привык видеть охранников на всех семейных торжествах: их присутствие казалось естественным.
Солнце уже садилось, маковые поля, словно рассеченные лиловато-коричневыми тенями виднеющихся далеко на западе гор Ахо, подернулись мягким золотистым цветом. На деревьях зажглись фонарики.
— Вредина! — крикнула Мария; девочка поглаживала Моховичка, удобно устроившегося в сумочке у нее на плече.— Мог бы хоть сегодня обойтись с Томом повежливее. Я переложила его карточку обратно.
— Я наказал его за то, что он хотел утопить Моховичка,— сказал Матт.
— Что за чушь ты несешь?!
— Моховичок никак не мог упасть в унитаз и захлопнуть за собой крышку. Это сделал Том!
— Неужели он такой злой?! Не может быть! — запротестовала Мария.
— Отчего же не может? И вообще, это мой праздник, и он сядет там, где я хочу.
Матт начал терять терпение. Он изо всех сил старался угодить Марии, а она этого никак не понимала.
— Но за детским столом едят кашу!
— Вот и славно,— сказал Матт, взял карточку Тома и снова положил ее на детский столик.
Мария потянулась было за ней, но он схватил ее за руку.
— Больно! Я останусь здесь...
— Нет, не останешься!
— Что хочу, то и делаю!
Матт кинулся обратно к своему столу. Мария побежала было следом — желая догнать и отобрать свою карточку,— но тут подошел Эль-Патрон, а вместе с ним — мистер Макгрегор и все остальные.
— Что тут происходит? — сурово спросил Эль-Патрон.
Матт и Мария замерли по стойке «смирно».
— Я хочу, чтобы она сидела рядом со мной,— заявил Матт.
Старик рассмеялся. Смех его был сухим, как пыль.
— Она твоя подружка, твоя новиа?
— Какая мерзость,— мистер Алакран поморщился.
— Почему же? — хихикнул Эль-Патрон,— Матт точь-в-точь такой же, каким был я в его возрасте.
— Но ведь Матт клон!
— Он мой клон! Садись здесь, девочка. Тэм Лин, принеси ее прибор.
Хмуро глянув на Матта, телохранитель освободил Марии место.
— А где Том? — спросила Фелисия.
Глаза всех присутствующих обратились к ней. Фелисия была так тиха и так редко появлялась на людях, что о ней, казалось, забыли.
— Где Том? — Эль-Патрон повернулся к Матту.
— Я посадил его за детский столик,— ответил Матт.
— Вредина! — крикнула Мария. Эль-Патрон рассмеялся.
— Молодец, ми вида. Избавляйся от врагов при каждом удобном случае. Я Тома тоже не люблю, обед без него пройдет куда лучше.
Фелисия скомкала в кулаке салфетку, но ничего не сказала.
— Не хочу здесь оставаться! Хочу сидеть с Томом! — закричала Мария.
— Никуда ты не пойдешь,— ровным голосом произнес Матт.
Ну почему она всегда защищает этого подлеца?! Даже не пытается подумать головой. Моховичок никак не мог захлопнуть за собой крышку унитаза! Но она не поверила Many только потому, что он «мерзкий клон». Мальчика захлестнул гнев.
— Делай как велено, девочка.
Внезапно Эль-Патрон потерял всякий интерес к ссоре и повернулся к мистеру Макгрегору.
Мария, давясь слезами, повиновалась. Тэм Лин усадил ее за стол.
— Я прослежу, чтобы его накормили тем же, что и нас,— шепнул он.
— Не надо,— сказал Матт. Тэм Лин приподнял бровь.
— Это прямой приказ, мастер Матт?
— Да.
Матт старался не обращать внимания на всхлипывания Марии. Если у нее не хватает духу поквитаться с Томом, он сделает это за нее. Наконец подали угощение. Мария выбирала для Моховичка лучшие кусочки; девочка сидела, не отрывая глаз от коленей.
— Эмбриональные мозговые имплантаты? Надо попробовать,— сказал мистер Макгрегор — С вами они сотворили чудо.
— Но не откладывайте слишком надолго,— посоветовал Эль-Патрон.— Надо дать врачам как минимум пять месяцев на подготовку. А лучше все восемь...
— А нельзя ли использовать...
— Нет! Он уже слишком взрослый.
Фелисия смотрела в свою тарелку почти столь же отрешенно, как и Мария, даже не пытаясь сделать вид, будто ест. Только пила из высокого бокала, который регулярно наполняли ей слуги, да время от времени бросала умоляющие взгляды на мистера Макгрегора. Матт никак не мог взять в толк, чего она от него хочет. А тот не обращал на нее ни малейшего внимания — впрочем, как и муж.
Эль-Вьехо, отец мистера Алакрана, расплескал суп и испачкал скатерть.
— Видите, что случается с теми, кто вовремя не поставил себе имплантаты,— сказал Эль-Патрон, указывая на Эль-Вьехо.
— Отец решил этого не делать,— сказал мистер Алакран.
— Ну и дурак! Посмотри на него, Матт. Ты поверишь, что он мой внук?
До сих пор Матту никак не удавалось вычислить точную степень родства между Эль-Вьехо и Эль-Патроном. Впрочем, это казалось неважным. Эль-Патрон выглядел дряхлым старцем, но ум у него был острый. По крайней мере, сейчас очень обострился — после этих, как их там, имплантатов... Эль-Вьехо же не мог связать и двух слов, а иногда целыми днями сидел у себя в комнате и протяжно кричал. Селия говорила, такое часто бывает с очень старыми людьми и Матту не о чем беспокоиться.
— Я бы скорее поверил, что он ваш дедушка,— сказал Матт.
Эль-Патрон засмеялся, изо рта полетели крошки.
— Вот что значит не следить за собой.
— Отец считает, что имплантаты — это аморально,— сказал мистер Алакран,— и я уважаю его решение.— Все гости за столом дружно ахнули, и Матт понял, что мистер Алакран сказал нечто запретное.— Отец глубоко религиозен. Он считает, что Бог отпустил ему отмеренный срок и он не должен требовать большего.
Добрую минуту Эль-Патрон молча смотрел на мистера Алакрана.
— Я не стану наказывать тебя за дерзость,— произнес он наконец.— Сегодня у меня день рождения, и я в хорошем настроении. Но когда-нибудь, Джастин, ты тоже состаришься... Твое тело начнет дряхлеть, мозг откажется работать. Посмотрим, останешься ли ты тогда столь же высокоморальным.
Он снова принялся за еду, и гости расслабились.
— Можно мне взглянуть на Тома? — спросила Фелисия своим обычным робким голосом.
— Сиди на месте,— прорычал мистер Алакран.
— Я... я только хотела проверить, дали ли ему поесть.
— Оставь его в покое! Он сам способен за себя постоять, а без еды уж точно не останется!
