По газону важно прошествовал павлин. На дереве крикливо переругивалась стайка краснокрылых дроздов. С фонтана на него с интересом взирал крылатый младенец.
Нервы у Матта были натянуты до предела. Вот-вот из дома выйдет мистер Алакран и заорет: «Уберите эту тварь! Сейчас же вышвырните его вон!» Матта захлестнула волна воспоминаний. Он не знал, что сделает, если увидит Селию.
Матт поднялся по широкой лестнице, ведущей в салон. Именно здесь много-много лет назад Эль-Патрон впервые представил его Семье. Здесь Эль-Вьехо лежал в гробу, будто изможденная птица, а Эмилия в окружении девочек-идиойдов выходила замуж за Стивена. Громадный зал словно наполнился призраками. Они скрывались за белыми мраморными колоннами, парили над темным прудом с водяными лилиями. Матт видел, как древние рыбы поднимаются из глубин и смотрят на него круглыми желтыми глазами.
Внезапно Матт замер. Кто-то играл на пианино! Играл с немалым мастерством, но слишком рьяно, прямо-таки атакуя музыку,— громко, яростно, словно на грани безумия. Распахивая на бегу двери, Матт помчался по анфиладе комнат. Звук нарастал, как приливная волна. Ворвавшись в музыкальную комнату, Матт зажал уши и закричал:
— Прекратите!
Однако музыкант не отозвался. Матт подбежал к пианино и схватил играющего за руку.
Это был мистер Ортега. Он резко обернулся, увидел Матта и стремглав бросился вон. Его шаги стихли в коридоре.
— Неужто я был таким плохим учеником?! — удивленно пробормотал Матт.
Ну конечно же, ведь мистер Ортега считает его мертвым! Сейчас, наверное, поднял тревогу на весь дом, сзывает на помощь. Не пройдет и нескольких минут, как сюда прибегут люди...
Матт сел за инструмент. От работы на креветочной ферме его руки огрубели и покрылись мозолями; он боялся, что пальцы стали слишком неуклюжими. Но едва он заиграл адажио из Фортепианного концерта № 5 Бетховена, как вся неловкость исчезла. Музыка растекалась по телу, смывая ужасы последних месяцев. Он чувствовал себя легким, как ястреб, парящий высоко в небе. Он играл и играл и остановился, лишь когда на плечо ему легла чья-то рука.
Матт обернулся, еще до конца не стряхнув очарование музыки, и увидел Селию. На ней было цветастое шелковое платье, которое он так хорошо помнил.
— Ми ихо! — вскричала женщина и стиснула его в горячем медвежьем объятии.— Ох, мой милый, как ты похудел! Что с тобой случилось? Где ты был? Как вернулся? И что у тебя на лице? Оно такое худое и... и...
— И в прыщах,— закончил за нее Матт, с трудом справляясь с дрожью в голосе.
— Ну да, ну да, это бывает, когда взрослеешь,— затараторила Селия.— Будешь правильно питаться — и все пройдет.— Она отстранила его на расстояние вытянутой руки, желая рассмотреть получше.— Ты так подрос...
— У тебя-то все в порядке? — спросил Матт.
Ее внезапное появление поразило его, как гром среди ясного неба. Он боялся, что расплачется.
— Да что со мной сделается?! Но ты отнял у мистера Ортеги добрых пять лет жизни.
— Как тебе удалось... Тэм Лин говорил, тебе надо прятаться...
Матт замолчал — боялся, что голос выдаст его волнение.
— Тэм Лин... Ох боже мой.— Селия устало ссутулилась.— Мы уже несколько месяцев как в блокаде и не могли послать тебе весточку.
— Но почему мистер Алакран и Стивен ничего не предприняли? — спросил Матт.
— Пойдем лучше со мной.
Селия повела Матта по коридорам, и его снова поразила неестественная тишина, царящая в доме.
Они пришли на кухню, и Матт наконец-то увидел нормальную человеческую жизнь. Два поваренка месили тесто, служанка резала овощи. С потолка свисали связки чеснока и перца. Из большой дровяной печи исходил аромат жареного цыпленка.
За столом сидели мистер Ортега и Простак Дональд. Они прихлебывали кофе из больших кружек и держали на коленях портативные компьютеры.
— Видишь? Ничего я не выдумал,— сказал мистер Ортега.
Простак Дональд напечатал что-то на компьютере.
— И ничуть я не бегал, как напуганный цыпленок,— возразил мистер Ортега, прочтя надпись на экране.— Ты бы тоже испугался, если бы тебя за плечо схватило привидение.
Простак Дональд улыбнулся.
Матт изумленно уставился на них. Эти люди — телохранитель и учитель музыки — были неотъемлемой частью его прошлой жизни, однако он никогда не представлял их в отрыве от служебных обязанностей. Никогда не пытался с ними поговорить, а Простака Дональда и вовсе считал, как бы это сказать, не очень сообразительным...
— Пожалуй, я начну,— вздохнула Селия, усадила Матта между двумя мужчинами и налила ему горячего шоколада.
Сладкий запах корицы пробудил в нем такие яркие воспоминания, что комната поплыла перед глазами. На мгновение Матт снова очутился в маленьком домике среди маковых полей. За окнами бушевала гроза, но в домике было тепло и уютно. Потом картина поблекла, и он вернулся в кухню.
— Помнишь, я как-то сказала, что Эль-Патрон никогда ничего не выпускает из своих рук? — начала Селия. Матт кивнул.— А Тэм Лин часто говорил, что вещи — и люди,— попавшие к Эль-Патрону, оказываются все равно что в драконьих закромах.
«Часто говорил»,— с содроганием повторил про себя Матт. Что это значит?!
— Вот почему он не дал Фелисии убежать, вот почему держал около себя Тома, хотя терпеть не мог этого мальчишку. Мы все принадлежали ему — Алакраны, телохранители, врачи, Тэм Лин, я и ты. Ты — больше всего.
38
Обитель вечности
Селия начала рассказ. Если она замолкала, Простак Дональд подхватывал нить и продолжал повествование, отстукивая текст на своем компьютере. А иногда и мистер Ортега вставлял пару слов.
Матт слушал и вспоминал свой последний вечер в Опиуме. Пока он, Матт, лежал в оазисе и любовался на звезды, Тэма Лина и всех, кто был в доме, созвали на отпевание Эль-Патрона. Отсутствовала только Селия, потому что ее, по всеобщему мнению, превратили в идиойда. Мистер Ортега не пришел, так как по причине глухоты попросту не знал о случившемся. В последние годы он жил настолько тихо, что о нем никто и не вспомнил.
В сгущающихся сумерках фермерский патруль выстроился в шеренгу. Шесть телохранителей, в том числе Тэм Лин и Простак Дональд, вынесли гроб и медленно понесли его в пустыню позади мавзолея. Самого Эль-Патрона с легкостью мог бы поднять и один человек, но гроб был богато инкрустирован золотом, так что его с трудом тащили шестеро.
Они медленно вышагивали вдоль шеренги, а хор маль-чиков-идиойдов исполнял арию из «Мадам Баттерфляй»
[25]
. Это был один из любимых фрагментов Эль-Патрона, и голоса идиойдов звучали тоненько и нежно.
