Сообразно этому из годных к строевой сотрудников военной контрразведки, дислоцированных во Франции, Бельгии и Нидерландах, 1 января 1944 года сформировали следующие подразделения фронтовой разведки:
III главное управление фронтовой разведки «Запад», командир – подполковник Райле. Ему служебно, а иногда оперативно и дисциплинарно подчиняются подразделения фронтовой разведки: 306, командир майор фон Фельдман; 307, командир подполковник Гискес; 313, командир полковник Эхингер; 314, командир подполковник Дернбах.
В каждое из этих подразделений входили четыре– шесть отделений фронтовой разведки. Каждое подразделение на тот момент насчитывало двух – трех офицеров и около 20 унтер – офицеров и рядовых.
Личный состав штаба III главного управления фронтовой разведки «Запад» в целом насчитывал около 35 подразделений фронтовой разведки, каждое численностью примерно 25 военнослужащих. В целом личный состав III главного управления фронтовой разведки «Запад», включая офицеров, переводчиков, радистов и шоферов, а также некоторых специалистов в области тайнописи и фотографов, в среднем достигал 550–600 человек. Правда, каждое из подразделений еще имело осведомителей и агентов. Но их совокупная численность достигала лишь сотни. В прежние годы у отделов абвера на оккупированных территориях на Западе было несколько тысяч нелегалов и агентов. Но подвижные подразделения фронтовой разведки могли работать только с самыми надежными и результативными из них.
Помимо III главного управления фронтовой разведки «Запад» во Франции, Бельгии и Нидерландах в активных мероприятиях по подавлению вражеских разведок и их агентурных сетей принимал участие лишь один сектор абвера, а именно: служба радиоперехвата численностью в несколько сотен человек.
Сотрудники абвера I на Западе с 1 января 1944 года также были переформированы в подразделения фронтовой разведки. Но их поле деятельности в основном располагалось за границей. Эта ветвь абвера имела иные цели, нежели контршпионаж.
Исполнительные органы абвера II и ранее в основном были военными частями и подразделениями. Когда некоторые из них время от времени привлекали и для обеспечения безопасности важных объектов, например охраны от диверсий румынских нефтяных месторождений, то и они получали иные задачи, нежели контршпионаж, и не имели ничего общего с систематической работой по контрразведке вражеских разведок.
Сотрудников III фронтовой разведки «Запад» и используемых на Западе подразделений радиоперехвата, если сравнивать с неисчислимыми сворами агентов и членов Сопротивления, с которыми необходимо бороться, все же крайне не хватало. Правда, в распоряжении главнокомандующего группой армий «Запад» было еще несколько тысяч человек тайной полиции с теми же частично задачами, что и у III фронтовой разведки, и она по – своему принимала участие в борьбе с тайным фронтом. Но что уже значили германские силы в январе 1944 года по сравнению с армадой вражеских агентов и настроением населения! Много ли французов, бельгийцев и нидерландцев к этому времени испытывали к Германии и оккупационным войскам искреннюю симпатию?
Дезинформация противника
Перед войной и еще в 1940–1941 годах было вполне возможно вымышленную информацию, то есть информацию о военных мероприятиях, не происходивших в действительности, путем контршпионажа передавать вражеским разведкам, чтобы дезинформировать их. Часто эта цель достигалась по меньшей мере на недели или месяцы, насколько адресату обычно требовалось времени, чтобы в результате проверки убедиться, что информация ложная. С этой практикой на занятых территориях уже к 1942 году в основном покончили.
Резидентуры руководимых из Лондона разведок противника по понятным причинам наибольшее значение придавали тому, чтобы их шпионы непрерывно разведывали, какие германские части находятся во Франции, Бельгии и Нидерландах, где они дислоцированы, как они вооружены и какие передвижения совершают. Но раскинутые столь широко шпионские сети противника в этих странах в 1942 году не позволяли скрытно от них вывозить немецкую дивизию или вводить новую.
Из этой ситуации руководитель отдела Ic главнокомандующего группой армий «Центр» полковник генштаба Г. Мейер – Детринг сделал заблаговременные выводы. Он произвел настоящие дезинформационные маневры: были снаряжены и передислоцированы целые части дивизий. Их автомашины получили новые номерные знаки, устанавливаемые уже на марше и в более пустынной местности, где можно было не бояться слежки шпионов. На срок этих маневров задействованные подразделения получили новые номера и обозначения, под которыми они размещались заранее высланными квартирмейстерами. Тогда с уверенностью можно было рассчитывать, что вражеские шпионы в несколько дней установят эти исключительно для дезинформационных маневров изготовленные номера и обозначения и передадут в Лондон.
Соответственно немецким службам контршпионажа в этих случаях не требовалось прилагать усилий для передачи в Лондон дезинформации. Об этом заботилась введенная в заблуждение вражеская агентура.
Главное командование группы армий «Запад» нередко прибегало к подобным маневрам в 1942–1944 годах. В основном главная их цель – осложнить вражеским разведкам идентификацию находящихся на западном оперативном пространстве немецких частей и иногда также создать впечатление о дислокации большего числа дивизий, чем это было на самом деле. Особенно важным в месяцы перед вторжением представлялось сделать все возможное, чтобы воспрепятствовать противнику установить точное количество и места дислокации на Западе германских частей.
Всегда ли эти мистификаторские маневры достигали желанной цели, вызывает сомнения. Но на основе рабочих результатов контршпионажа можно с уверенностью сказать, что вражеская агентурная сеть в большинстве случаев передавала специально отобранные номера задействованных частей и автотранспорта в Лондон и тогда Интеллидженс сервис обычно давала команду проверить информацию. Благодаря этим дезинформационным маневрам, вражеской разведке было по меньшей мере затруднительно составить четкую картину истинного количества германских частей на Западе.
В сотрудничестве с абвером командные инстанции использовали и другие средства для дезинформации наземной и воздушной разведки противника. Некоторая хитрость была проявлена отделом IIIf, и составлен некий план дезинформации. В нем среди прочего определенная роль отводилась макетам самолетов, иногда даже боевых кораблей, далее фортификационным укреплениям и постановке дымовых завес на местности. Так, для умышленного введения в заблуждение соответствующая местность закрывалась и охранялась часовыми, чтобы вражеские шпионы не могли установить, что происходит на охраняемой территории. Затем ночью изготовлялись макеты самолетов. Летчики противника в последующие дни обнаруживали их и решали, что это запасной аэродром германских люфтваффе. Цель подобной практики: отвлечение авиации противника от важных военных объектов.
В ходе войны для германских оперативных штабов стало привычным использование средств маскировки и дезинформации наземной и воздушной разведки противника. Одной из самых грандиозных уловок был маневр, проведенный германским военным руководством в качестве подготовки так называемого зимнего наступления в декабре 1944 года. В тылу немецкого фронта один за другим по железным дорогам шли эшелоны с юга на север, чтобы у воздушной разведки противника создать впечатление, будто на северном фланге Западного фронта сосредоточиваются части для крупнейшего наступления. Фактически шедшие на север составы почти не перевозили войск, в большинстве случаев они шли порожняком. Позднее основной удар нанесли из района Эйфеля.
