Через секунду внизу экрана побежали отзывы зрителей: МОРАЛЬ – НЕ МОНОПОЛИЯ РЕЛИГИИ… Я ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, ПОТОМУ ЧТО ХОРОШИЙ! И БОГ ЗДЕСЬ НИ ПРИ ЧЕМ!
На экране появился профессор геологии из Университета Южной Калифорнии.
– Были времена, – говорил он, – когда люди думали, что Земля плоская, и корабль, плывущий по морю, может свалиться с его края. Доказали, что Земля круглая, и сторонникам плоской Земли пришлось замолчать. Креационисты сегодня оказались в сходной ситуации, и я сильно удивлюсь, если на Земле через сто лет останется хоть один человек, который будет верить в сотворение мира.
Молодой человек на улице говорил в камеру:
– Я креационист и я верю, что сегодняшнее открытие доказывает только одно: всемилостивый Творец специально создал Вселенную, чтобы поддерживать жизнь.
На экране появился астрофизик Нил Деграсс Тайсон. Это фрагмент старой записи в студии «Космос-ТВ»:
– Если Создатель спроектировал нашу Вселенную, чтобы поддерживать жизнь, то надо признать – это неудачный проект. В пустынных просторах космоса жизнь гибнет мгновенно – там нет атмосферы, но есть губительное гамма-излучение, смертоносные пульсары и чудовищной силы гравитационные поля. Поверьте, Вселенная совсем не похожа на райский сад.
Слушая все это, Лэнгдон понимал: в мгновение ока мир сошел с ума.
Хаос.
Энтропия.
– Профессор Лэнгдон! – раздался над головой знакомый голос с британским акцентом. – Мисс Видаль!
Лэнгдон почти успел забыть о существовании Уинстона, который во время презентации хранил молчание.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Но я пустил полицию в здание.
Лэнгдон видел через стеклянный пол, как в центральный неф ввалился целый отряд местных полицейских. Все они замерли от удивления и рассматривали гигантский компьютер, не веря своим глазам.
– Но зачем?! – воскликнула Амбра.
– Королевский дворец только что распространил заявление о том, что вас никто не похищал. Местные власти получили приказ охранять вас обоих, мисс Видаль. На подходе два агента гвардии. Они помогут вам связаться по телефону с принцем Хулианом.
На первом этаже часовни появились два агента гвардии.
Амбра закрыла глаза. Ей хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе.
– Амбра, – прошептал Лэнгдон. – Надо поговорить с принцем. Он ваш жених. И он беспокоится о вас.
– Знаю. – Она открыла глаза. – Но я не уверена, что могу доверять ему.
– Вы же говорили, что чувствуете: он ни в чем не виноват, – сказал Лэнгдон. – По крайней мере выслушайте его. А потом я найду вас.
Амбра кивнула и направилась к вращающейся двери. Лэнгдон проследил взглядом, как она спустилась по лестнице, и снова посмотрел на экран. Там продолжалась вакханалия.
– Религиозность – это эволюционное преимущество, – вещал священник. – Общеизвестно, что религиозные сообщества более сплочены, чем атеистические, и потому развиваются более успешно. И это – научный факт!
Священник прав, подумал Лэнгдон. Археологические данные ясно свидетельствуют: религиозные культуры существовали дольше, чем нерелигиозные. Страх перед всемогущим Богом всегда удерживал людей от преступлений.
– Возможно, – возражал священнику ученый. – Но даже если мы согласимся, что в религиозных сообществах меньше эксцессов и они долговечнее, это никоим образом не доказывает реальность богов, в которых они верят.
Лэнгдон невольно улыбнулся. Интересно, как бы на все это реагировал Эдмонд? Его презентация одинаково мобилизовала и атеистов, и креационистов. И они схлестнулись в бескомпромиссной словесной схватке.
– Почитание Бога – это как добыча горючих полезных ископаемых, – уверенно заявлял один из противников религии. – Многие понимают, что это путь в никуда, но чтобы остановить этот процесс, потребуются слишком большие затраты.
На стене-экране замелькали старые фотографии.
Плакат, вывешенный креационистами на Таймс-сквер: «Не будь обезьяной! Опровергни Дарвина!»
Дорожный указатель в штате Мэн: «Не тормози около церкви. Ты уже не ребенок, чтобы слушать сказки».
И еще один: «Религия: потому что трудно думать самому».
Реклама в магазине: «Всем атеистам: слава Богу, вы заблуждаетесь».
И наконец, лаборатория и ученый в майке с надписью: «В начале сотворил человек Бога».
Лэнгдон смотрел на все это удивленно. Неужели они так и не поняли, что именно сказал Эдмонд? Жизнь появилась в результате действия законов физики. Открытие Эдмонда абсолютно однозначно и неопровержимо. Правда, у Лэнгдона в связи с этим возник один вопрос, который, похоже, пока никому не приходил в голову. Законы физики способны привести к зарождению жизни… Но кто создал сами эти законы?!
Получается интеллектуальная комната с зеркальными стенами, где отражения отражений замыкаются в круг. Голова гудела. Лэнгдон чувствовал: предстоит еще долгий путь, чтобы только начать осознавать открытие Эдмонда.
– Уинстон, – повысил он голос, пытаясь перекричать телевизор, – ты не мог бы все это выключить?
Мгновенно стена погасла, и в комнате стало тихо.
Лэнгдон закрыл глаза и облегченно выдохнул.
Царит блаженная тишина.
Он стоял, наслаждаясь покоем.
– Профессор, – заговорил вдруг Уинстон. – Вам понравилась презентация Эдмонда?
Понравилась? Странный вопрос.
– Это все так волнующе. И так… тревожно, – ответил он. – Сегодня Эдмонд дал миру много пищи для размышления. Но проблема вот в чем, Уинстон: что будет завтра?
– Это зависит от того, смогут ли люди отринуть старые верования и принять новую картину мира, – сказал Уинстон. – Эдмонд недавно признался мне, что настоящая его мечта – не просто разрушить старые религии. Он хотел создать новую. Универсальную. Такую, которая объединила бы всех людей. Он считал, если доказать людям, что в мире правят только законы природы, человечество признает естественную теорию происхождения и перестанет воевать, доказывая, что один обветшалый миф лучше другого.
– Благородная цель, – сказал Лэнгдон. Он вдруг вспомнил, что у Блейка тоже есть произведение на эту тему – «Все религии – едины».
Наверняка Эдмонд читал его.
– Эдмонда очень печалило, – продолжал Уинстон, – что человеческий разум склонен возводить плоды своих фантазий в ранг божества, а потом во имя этого божества убивать других людей. Он верил, что универсальные научные истины смогут объединить людей и послужат основой для жизни будущих поколений.
– Идея сама по себе прекрасная, – сказал Лэнгдон. – Но в душах многих людей чудеса науки не могут поколебать веру в Бога. Многие по-прежнему верят, что Земле всего десять тысяч лет, и никакие археологические данные не способны убедить их в обратном. – Он помолчал. – С другой стороны, есть и ученые, которые не способны признать, что в религиозных текстах тоже есть истина.
