Изабель Лакост обратилась к Бовуару и Гамашу, возникшим перед ней как по волшебству:
– Откуда вы взялись?
– Оттуда. – Бовуар махнул рукой за спину.
– Откуда?
Лакост пригляделась и широко раскрыла глаза от удивления.
– Что это? – спросила она.
– Камуфляжная сетка и заросли.
– И что она камуфлирует?
– Думаю, тебе стоит посмотреть, – сказал Бовуар.
Старший инспектор Лакост повернулась к Гамашу:
– Не хотите ли?.. – и показала на вход в нору.
Но он покачал головой и слегка улыбнулся:
– Non, merci. Это твое следствие. А я иду домой, если не возражаешь.
– Oui. Ой, секундочку, patron…
Гамаш остановился в двух шагах от нее, и Лакост подошла к нему:
– Извините. Я ошибалась в деле Лорана. Нужно было смотреть внимательнее.
– Я знаю, ты найдешь того, кто его убил. И только это имеет значение.
Гамаш проводил ее взглядом, дождался, когда она скроется в отверстии, потом подошел к двум молодым агентам.
– Вы, конечно же, думаете, что это ниже вашего достоинства, – сказал он. – Считаете меня старым слабаком. И все же я прошу вас: будьте внимательны. Смотрите на мир широко открытыми глазами. Я не шучу. Вам ясно?
– Да, сэр, – ответил агент Брассар.
– Агент Фавро?
– Вы больше не служите в полиции. Вы мне не начальник.
Гамаш заглянул в его дерзкие глаза.
– Ну-ну.
Лакост огляделась, привыкая к необычной обстановке. Инспектор Бовуар дал указания криминалистам и, когда те взялись за работу, присоединился к Лакост.
Они вместе подошли к тому месту, где агенты натягивали желтую полицейскую ленту. Бовуар пошарил лучом фонарика по земле и остановил круг света на палке. Она лежала футах в десяти от входа.
– Здесь его и убили? – спросила Лакост.
– Я думаю, да.
Она кивнула, а затем сама стала обшаривать лучом фонарика землю, описывая все бóльшие круги, захватывая все большее пространство. Но инспектор Бовуар сэкономил ее время.
Техники уже установили привезенное световое оборудование, и Бовуар включил один из прожекторов, направив его вперед.
Изабель Лакост инстинктивно отпрянула, и даже Бовуар, знавший, что там находится, почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Вокруг них остановилась работа слаженной команды криминалистов: видавшие виды агенты уставились на открывшееся им зрелище.
– Mon Dieu, – услышали они чей-то шепот, но слова растворились в этом глухом пространстве.
В ярком, мощном луче прожектора пушка выглядела еще массивнее, чем в свете фонарика. Только теперь они начали осознавать истинный масштаб конструкции.
Агенты направляли на нее лучи, словно брали под прицел, обшаривали со всех сторон, но так и не могли полностью охватить ее громаду.
– Он говорил правду, – задыхаясь, произнесла Лакост. – Господи, значит, Лоран все-таки не врал.
Перед ними стояла громадная пушка, артиллерийское орудие, его длинный ствол уходил в даль, недоступную для установленных прожекторов, и терялся в темноте.
Жан Ги перевел луч прожектора на лафет. И тогда они увидели выгравированного на металле монстра, который словно выползал из земли, извиваясь и корчась. Его крылья были раскинуты, множество его змеиных голов переплетались шеями, как стебли растений, за которыми он скрывался много десятилетий.
– Нам понадобится больше света, – сказала Изабель Лакост. – И лестницы подлиннее.
Глава девятая
Лепажи оставили свой грузовичок на дороге у бистро, и Гамаш вместе с ними дошел до машины.
– Я прослежу, чтобы вам сообщили обо всем, – сказал Гамаш, наклонившись к открытому окну, когда Ал завел двигатель.
– Пока нам ни слова не сказали, – заметила Иви. – Кроме того, что внутри этой норы нашли палку Лорана. Как она там оказалась?
– Мы знаем, как она там оказалась, Иви, – сказал Ал. – Лорана убили там, а потом унесли оттуда, ведь так?
Гамаш кивнул:
– Старший инспектор Лакост и ее команда через несколько часов будут знать больше, но пока складывается именно такое впечатление.
– Но что Лоран делал там? – спросила Иви. – Он кого-то застукал? Что там внутри? Нарколаборатория или посадки марихуаны? Он что, наткнулся на наркодилеров? Почему его убили, Арман?
– Я не знаю.
– Но вы знаете, что там находится, – настаивал Ал. – Что нашел Лоран.
– Пока я не могу сказать больше, – произнес Арман.
– Можете, – возразил Ал. – Просто не хотите. Знаете, вы делаете только хуже, скрывая это от нас.
– Извините, – сказал Арман, отступая назад, и Ал нажал на газ.
Потрепанный пикап объехал деревенский луг, поднялся по склону и исчез из виду. Гамаш проводил его взглядом и пошел домой, погруженный в размышления.
Он знал все, о чем его спрашивали Лепажи. Но он знал и кое-что еще.
Когда он наклонился к открытому окну машины, то заметил несколько магнитофонных кассет, рассыпанных на панели между сиденьями.
– А где Рут?
Мирна не могла и подумать, что когда-нибудь задаст такой вопрос.
– Не знаю, – ответила Клара, окинув взглядом переполненное бистро. – Обычно к этому времени она уже здесь.
Часы показывали половину шестого, и все места были заняты. В зале стоял такой гул, что они почти не слышали собственных слов.
Клара увидела месье Беливо у дверей, соединяющих пекарню Сары с бистро. Он оглядывал зал.
– Спрошу у него, может, он ее видел, – сказала Клара, встала и, выписывая изящные кривые, двинулась по залу.
Проходя между столиками, она ловила обрывки разговоров. Слова и язык могли быть разными, но смысл оставался одним и тем же.
– Meurtre, – слышала она произносимое вполголоса слово.
– Убийство.
А потом еще тише:
– Mais qui?
– Но кто?
И взгляд украдкой на лица. Вокруг сидели друзья, знакомые, соседи, приезжие. На кого, словно топор, обрушится подозрение?
Клара всегда находила утешение в бистро, и в еще большей степени – после смерти Питера. Но даже эта успокоительная атмосфера сегодня давила на нее. Слова, которые она с таким трудом начала изгонять из своих мыслей, появились снова. Свежие, новые, мощные слова. «Убийство», «вина», «преступление» вытесняли из бистро то, что ее утешало.
Лоран умер, и вполне возможно, что его убил кто-то из сидящих здесь.
