Нечего сказать — «патриотизм» хоть куда, прямо-таки высшей марки! Но кто же этот мрачный пессимист, проникнутый чёрным неверием в русский народ?
Нет, это — не Ленин, эту оценку русского народа записал в своём дневнике 7 апреля 1904 года… Василий Осипович Ключевский, великий наш историк
[172]. А Ленин в эти же дни не в дневнике, а в публичной листовке и в публичной статье заявлял:
«Война показывает агонию старой России, России бесправной, тёмной и забитой… Старая Россия умирает. На её место идёт новая Россия.
Не русский народ, а русское самодержавие начало эту войну. Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению…»
[173]
Для либералов типа академиков Ключевского, Вернадского, Готье русский народ представлялся чем-то вроде исторически аморфной и бессильной массы, способной лишь на периодические бунты… А для Ленина народ был тем, чем он был в действительности, — то есть исторической общностью, сумевшей создать огромное государство и великую культуру, но в силу ряда причин очень задержавшейся в своём культурном и политическом развитии.
Ключевский писал о «прогрессивном параличе русского национального самосознания», а Ленин понимал, что это самосознание не может уже существовать и тем более развиваться в условиях царизма, но что оно есть — это самобытное самосознание великого народа. Так кто был бо́льшим патриотом России — России не царей, а России народа, — академик Ключевский или большевик Ленин?
А теперь — о корнях…
Русские корни личности Ленина были мощны и прочны, а гнала его по городам и весям России и по Европе не беспечная «охота к перемене мест», а судьба человека, отказавшегося от жизни ради себя и живущего общественным интересом.
Но кто сформировал его таким?
Не ошибётся тот, кто ответит на этот вопрос просто и кратко: «Семья».
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ УЛЬЯНОВ родился 22-го (10-го по старому стилю) апреля 1870 года на Волге, в Симбирске (ныне — Ульяновск) в семье инспектора (с 1874 года — директора) народных училищ Симбирской губернии Ильи Николаевича Ульянова (1831–1886), женатого на Марии Александровне Бланк (1835–1916).
Илья Николаевич был коренным, потомственным волжанином, уроженцем Астрахани, в 1854 году окончил Казанский университет, преподавал в Пензе и Нижнем Новгороде математику и физику, особенно ярко проявил себя в Симбирске… Он имел чин действительного статского советника (соответствует армейскому званию «генерал-майор») и по выслуге лет получил потомственное дворянство. Человеком отец Ленина был религиозным, как и Мария Александровна, но, как подлинно религиозные люди, детей они к строгому исполнению обрядов не принуждали и вообще не заостряли их внимание на вопросах, которые человек может решить лишь сам для себя и в достаточно зрелом возрасте. Поэтому, повзрослев, все младшие Ульяновы вполне безболезненно, без терзаний, достаточно рано порвали с религией.
Мария Александровна родилась в Петербурге в семье врача, получила домашнее, но прекрасное образование, знала три языка, уже в Симбирске сдала экстерном экзамен на звание народной учительницы.
Старшие Ульяновы были людьми выдающихся качеств, а Илья Николаевич вне зависимости от последующей громкой славы второго сына в любом случае вошёл бы в историю России как крупный провинциальный деятель народного просвещения.
Всего чета Ульяновых имела шесть детей.
Самой старшей была дочь Анна. Она родилась в 1864 году ещё в Нижнем Новгороде. В 1883 году Анна поступила на Бестужевские Высшие женские курсы в Петербурге, но в 1887 году была арестована по делу о покушении Александра Ульянова на Александра III Романова и выслана под надзор полиции в Поволжье.
В июле 1889 года Анна вышла замуж за Марка Тимофеевича Елизарова (1862–1919), впоследствии видного большевика, сама вела партийную работу, после 1917 года заведовала отделом охраны детства в Наркомпросе, с 1921 года работала в Истпарте — Комиссии по истории Октябрьской революции и РКП(б). Умерла Анна Ильинична Елизарова-Ульянова в 1935 году.
Значение Анны Ульяновой-Елизаровой («Джемса») в предреволюционной истории партии оказалась, между прочим, более значительным, чем это обычно представляется, — в последний предреволюционный период она играла во внутрироссийской нелегальной партийной работе весьма крупную роль.
Старший сын — Александр, родившийся в 1866 году тоже в Нижнем Новгороде, окончил гимназию с золотой медалью, имел все задатки незаурядной личности, обладал глубоким аналитическим умом, поступил в Петербургский университет на естественный факультет, в 1885 году был удостоен золотой медали Совета университета за работу «Об органах сегментарных и половых пресноводных Annulata».
В свободной России Александр Ульянов наверняка стал бы крупным учёным. В царской России он стал революционером-народником и 8 мая 1887 года — в 21 год — был повешен за подготовку покушения на императора Александра III.
Александр и два его товарища были задержаны «с метательными снарядами» на Невском проспекте 1 марта 1887 года и заключены в Петропавловскую крепость. Мать, узнав об аресте сына 8 марта, сразу же выехала в Петербург и 14 марта подала прошение о свидании.
Царь дал согласие, написав директору департамента полиции П. Н. Дурново: «Мне кажется, желательно дать ей свидание с сыном, чтобы она убедилась, что это за личность — её сынок, и показать ей показания её сына, чтобы она увидела, каких он убеждений».
Ну, своим старшим сыном Мария Ульянова имела все основания гордиться, чего никак нельзя сказать об Александре III Романове, чей сын Николай и правил бездарно, и отрёкся бесславно, ибо убеждений не имел.
Дурново дополнил царскую резолюцию: «Нельзя ли воспользоваться разрешённым государем Ульяновой свиданием с сыном, чтобы она уговорила его дать откровенные показания, в особенности о том, кто, кроме студентов, устроил всё это дело. Мне кажется, это могло бы удаться, если б подействовать поискуснее на мать».
Читая это, невольно вспоминаешь слова шиллеровского Карла Моора: «О, люди, вы — порождения крокодилов». В целом с Моором согласиться нельзя никак, но в некоторых частных случаях, увы, приходится соглашаться.
И это — как раз такой случай.
Двухчасовое свидание матери и сына в присутствии надзирателя состоялось 1 апреля, в день именин Марии Александровны. Александр плакал, обнимал матери колени, но в своём решении был твёрд, сказав, что долг каждого честного человека — бороться за освобождение родины от задавленного положения.
— Да, но эти средства так ужасны, — возразила мать.
— Что же делать, если других нет, мама, — ответил сын.
Эту сцену мы знаем из воспоминаний Анны Ильиничны Ульяновой, но она явно не вымышлена, а просто запомнена дочерью по рассказу матери. Явно не апокрифичны и слова Владимира, который, узнав о словах старшего брата, заявил: «Мы пойдём другим путём».
