– Она забрала у него гравикар, а владелец машины сгорел в одной из подпольных клиник, где изымали органы для пересадки, вы же знаете, что вырастить такой орган гораздо дороже, а тут можно взять бесплатно. Это очень прибыльное дело, особенно для того, кто подмял его под себя, устранив всех конкурентов. В городе было три таких клиники, принадлежавшие одному хозяину, и в тот день, вернее, ночь они все, как и первая, сгорели, со всем медицинским персоналом и охраной. Соответственно – свидетелей нет. В эту же ночь был убит один из членов городского совета, настоящий владелец этих клинок. Убит при очень загадочных обстоятельствах: его утром нашли мёртвым в своём кабинете, и это в хорошо охраняемом особняке! Нашли со свёрнутой шеей! Полиция решила, что это ограбление – из сейфа пропала довольно крупная сумма. Но по сравнению со всеми его активами – сущая мелочь.
– Полиция? – коротко бросил второй мужчина и получил ответ, что та долго искала, отрабатывая разные версии, но всё безрезультатно. Мужчина, хмыкнув, пренебрежительно сказал, что полиция, как всегда, на высоте, активно ищут, но не там. В первую очередь надо выяснить, кому эта смерть выгодна, а из сейфа деньги взяли исключительно для отвода глаз, что, скорее всего, в этом замешана охрана, которая бдительно охраняла, но при этом ничего не видела и не слышала. Надо было сразу трясти наследников, но кто же теперь тронет тех, кто уже уважаемые и богатые люди, вот полиция и ищет, демонстрируя служебное рвение, но не там, где надо. Напоследок заявив, что это дело полиции, а не спецслужбы, мужчина спросил – зачем об этом рассказано? Рассказчик, пояснив, что самое интересное или главное впереди, продолжил:
– Эта девочка оказалась очень деятельной и организовала в трущобах нечто вроде детского дома. Насколько местных рэкетиров, попытавшихся обложить данью этот детский дом, вернее, разбогатевшую (или сразу богатую) рыжую девочку, бесследно исчезли. Это желание местного криминалитета было понятно, эта, казалось, беззащитная малолетняя меценатка, содержала свой детский дом на свои же деньги, а на это уходило достаточно много, значит, деньги у неё были и немалые, а вот где она брала эти деньги? Полиция этим интересовалась постольку-поскольку, тем более что благодаря этой деятельной малолетке резко снизилась детская преступность. Банды малолеток бывают опаснее, чем более старшие преступники, если те уже не совершенные отморозки. Выяснить, откуда берутся деньги на содержание этого приюта, удалось достаточно просто: на счёт этой рыжей благодетельнице регулярно переводились крупные суммы от неизвестных, переводились после налётов, надо сказать, удачных и профессионально подготовленных, совершаемой одной из местных банд. Вот эта банда и заинтересовала полицию, уж очень активно она действовала. А один из наших сотрудников, ознакомившись с полицейским рапортом, обратил внимание на некоего стрелка, с появлением которого в этой банде повысилась её активность и удачливость: за полгода больше двух десятков ограблений и ни единой неудачи! Этот стрелок, как и Занхен, отдаёт предпочтение огнестрельному оружию, стреляющему пулями.
– А вот об этом подробнее, что удалось выяснить об этом стрелке? – оживились слушатели, начальник ГУГАБ, а один из слушавших доклад именно им и был, приказал: – А теперь подробнее, пожалуйста. Не имеет ли отношения этот стрелок из той удачливой банды к убийству мистера Вираша, уж очень почерк похож на Лиса, кажется, у Занхена такой позывной был?
– Этого стрелка тоже называют Лисой. Но это, скорее всего, совпадение, дело в том, что эта Лиса – женщина. Да, она умет великолепно стрелять, отменно драться, но это женщина. Кстати, рыжая девчонка тоже дерётся как никто, и у этих двух особ женского пола на руке такая же татуировка, как и у Занхена. То, что стрелок – женщина, выяснено, к тому же – это молодая женщина, поскольку главарь той банды крутит с ней любовь, вернее, крутил. Это, кстати, нам очень помогло, отвергнутая пассия главаря пошла с нами на сотрудничество, не ради выгоды, а именно из ревности! Понятно, что такого бы не случилось, если бы главарь не бросил ее, предпочтя другую.
– Помогло, да не очень, операция провалилась, Лису взять не сумели, мало того, весь отряд спецназа, задействованный в той операции, и два наших сотрудника уничтожены! Не будете же вы утверждать, что это сделала женщина-стрелок? Один человек на такое не способен, – скривился заместитель начальника ГУГАБ, а начальник, показывая свою осведомлённость, добавил:
– Только не говорите, что ей помогала та рыжая малолетняя содержательница приюта. И вам очень повезло, что эта девчонка не стала распространяться о допросе, что устроили сотрудники вашего отдела. Я не говорю, что идиоты, о покойниках или хорошо, или ничего. Представляете, какой бы вой подняли в прессе – допрос под сывороткой правды, без решения суда, да ещё и малолетки! Это было бы оправдано, если бы это необдуманное рискованное действие принесло бы какие-нибудь результаты, а не это, – мужчина взял со стола листок бумаги и прочитал, после чего с сарказмом добавил: – Она любит его, а он любит меня, её тоже, а я люблю его. Очень содержательная информация, а главное, абсолютно достоверная, так как получена в результате допроса с применением сыворотки правды и подтверждённая показаниями детектора лжи!
– Но, экселенц, связь между этой рыжей девочкой и стрелком существует! Она её неоднократно видела! – попытался возразить начальник отдела, что вёл разработку этого дела. Начальник ГУГАБ помахал в воздухе листом бумаге и с тем же сарказмом сказал:
– Допрос показал, что они ни разу не разговаривали, ни разу! А если подозревать всех, кто видел эту стрелка, то… Наши сотрудники её тоже видели, пусть в маске, но видели же. Может, за это их и убили? За нескромные взгляды, брошенные на тех, кто по кругу любит друг друга? А? Мол, нечего подглядывать!
– Но Гунанд же не был убит! А он тоже участвовал в операции по задержанию стрелка.
– И что мы имеем? Стрелок ушла, операция провалена, все убиты, а Гунанд остался. Можно сказать – повезло. Вот пусть он останется в Фиделфии и займётся этим любовным треугольником. Раз такой везучий, может, что-то и накопает, – посоветовал второй мужчина, на что начальник ГУГАБ кивнул, придавая предложению своего подчинённого силу приказа:
– Вы правы, Аллен, пусть Гунанд останется в Фиделфии и, я не говорю, доведёт начатое до конца, хотя бы попытается разобраться с тем, что там произошло: кем может быть та женщина-стрелок и причастна ли она к убийству Вираша, если нет, то кто это сделал или мог сделать!
Новое совещание, вернее, доклад начальника одного из отделов состоялся в том же кабинете, когда Алиса поступала в Академию Воздушно-космических сил.
– Несмотря на все усилия и принятые меры, на след убийцы мистера Вираша выйти не удалось. План «Перехват» ничего не дал, все уезжающие из Фиделфии за последние полгода проверены самым тщательным образом, все гостиницы, частные пансионаты и те, кто сдавал внаём квартиры, взяты под контроль, как и их жильцы, но всё безрезультатно. Убийца как будто растворился в воздухе. Правда, был один след, вернее, намёк на след, но он оказался пустышкой. Наследники Вираша, все как один, получили по почте послание, где было сказано, что продолжать претендовать на тот участок земли, где строится монастырская школа, опасно для жизни.
