Мужчина просто расцветал при виде меня, улыбался, дарил цветы и сладости… Видимо, понял, что герцог получил от ворот заворот, и оценил по достоинству. Или решил, что это из-за него.
Вслух он пока ничего не говорил, но мне было откровенно неуютно.
Ох, лишний раз понимаю, что нельзя, нельзя ничего себе позволять на работе. Никаких личных отношений. Или уж выбирать — так раз и на всю жизнь, а то добром не кончится. Вот как сейчас.
Могу ли я выбрать Бертена?
Довериться ему и в большом, и в малом, сказать — милый, я не простая девчонка с улицы, я немножко благородных кровей, маг жизни и… и все остальное?
Мне было страшновато.
А и не доверишься — как потом в глаза смотреть будешь, когда все откроется? Правду, как и нос на лице не спрячешь. Хоть ты платком по брови умотайся, рано или поздно, так или иначе…
Страшно.
А тут и служительницы подметили, что Бертен ко мне неравнодушен. Пошли шепотки, сплетни… я махнула рукой и не прислушивалась. Пусть болтают, чем больше обсуждают мои дела, тем меньше будут обращать внимание на мои интересы. А они были…
Мы ведь на каждого человека ведем нечто вроде карточки. Бывает такое, попал он к нам, так записали, чем болел — как лечили, а второй раз попадет, достанем, да и посмотрим. Мало ли…
И в том числе пишем, сколько лет, кем работает, какого числа больной пришел, какого ушел…
Я хотела просмотреть записи, и попробовать вывести нечто вроде закономерности. Но вот как сортировать?
По лекарю?
По числу?
По молодости-работе…
Мы ведь не спрашиваем, одинок ли человек, есть ли у него семья… это служительницам рассказывают, когда те спросят. И опять возвращаюсь к тому, с чего начала. Как угадать, что этот ушел, а того — ушли?
Я и отдаленно не представляла. Только начинать с чего-то надо!
* * *
— Госпожа Ветана…
Когда моего плеча легонько коснулся мужчина, я даже не вздрогнула. Просто открыла глаза. Полежала пару минут, привыкая к происходящему вокруг, всмотрелась в темное пятно.
— Здравствуйте.
Рыжий ворюга, имени которого я так и не знала, улыбнулся мне в ответ. В темноте блеснули зубы.
— Доброй ночи.
— Я вас ждала раньше.
— Уж простите. Жизнь у нас тяжелая, иногда и хочешь прийти, а не получается. Работа…
Я кивнула.
— А у меня для вас новости, только вот хорошие или плохие — не знаю.
— О моем сыне, госпожа Ветана?
Я вздохнула, и поведала все то, что узнала от мальчишек, не упоминая источник информации. Потом добавила свои наблюдения, и развела руками.
— Кажется мне, что это — так.
Мужчина слушал, глаза его в темноте вспыхивали недобрыми огоньками, а когда я закончила, молча поднялся, прошелся по комнате…
— Спасибо, госпожа Ветана.
— Я удивлена, что вы об этом не знаете…
— А ничего удивительного тут нет. Мои интересы лежат в другой области. Но надо будет кое с кем поговорить…
Я покачала головой.
— Прошу вас, не упоминайте обо мне?
— Разумеется, госпожа Ветана.
— Почему-то у меня дурное предчувствие.
— Вот как? Что ж, буду вдвойне осторожен.
Только сказано это было без души. Так, чтобы я успокоилась и отвязалась. Ох, плохо.
Вор откланялся и ушел. Я же долго не могла уснуть. Лежала на кровати, смотрела в потолок, думала, что хорошим это дело не кончится. Кто бы не наладил работорговлю, он умен, хитер и осторожен. И защищать себя наверняка умеет.
Но что я могу сделать?
Ничего.
Только то, что уже сделала.
* * *
— Госпожа Ветана! Срочно!!!
Предрассветный час у нас самый сложный, ни разу без гадости не обходилось. Вот и сейчас…
Я в ужасе глядела на несчастную девушку. Наверное, она была красивой. Может быть. Сейчас же…
М-да, лицо из-за синяков не видно, тело все… изуродовано, иначе не скажешь, клочка чистой кожи нет, где не синяк, там ссадина, где не ссадина, там ожог…
А еще ее явно изнасиловали.
И выкинули из кареты у причала, в воду, надеясь, что она утонет.
Не дождались.
Холодная вода привела девчонку в чувство, кое-как ей удалось зацепиться связанными руками за плавающую в воде доску, и она — держалась. Долго бы не вытерпела, да только Светлый помог. Или Темный подшутил, учитывая ночное время? Вынес на причал исключительно недобропорядочного гражданина. Что уж он там делал — краденое толкал, или контрабанду принимал, история умалчивает, но увидев девчонку в воде, нырнул и вытащил ее. Позвал стражу, а сам скрылся.
Стражники пришли в ужас, закутали бедолагу в плащ, и опрометью кинулись в лечебницу. И попали аккурат на мое дежурство.
Теперь бедолага лежала у меня на столе, и надо было что-то делать.
— Все — вон, — скомандовала я. — Лиана, живо за кипятком.
А сама принялась осматривать девчонку более тщательно, уже не пряча свой дар. Пока никто не видит, а ей все равно, ее сейчас хоть чем и как…
Ага.
Внешние повреждения — это не страшно. А вот внутренние…
Разрывов у нее там — страх сказать.
И не только спереди, но и сзади… извращенцы клятые! Темного крабом — и им в глотки! А еще переохлаждение, кровопотеря, и опасность воспаления легких.
Вот последнее и…
Золотистые искорки ручьем потекли с моих рук, впитываясь в кожу. Сейчас я уже могла ими управлять, сколько уж учусь.
Внешние раны не заживут, нет. Но последствий не будет. И самые страшные разрывы подсократятся, и детей она иметь сможет, и не заболеет ничем. Хватит уже — досталось девчонке.
Оххх.
А это что?
В самом дальнем уголке тела теплилась новая жизнь.
Беременность?
От насильника — или от кого-то другого? Как тут определишь? Вроде как недавняя, может день-два, может, чуть больше. Но я ж не знаю, что и как?
Знай я точно, что это от насильника, я бы сейчас вызвала спазм, и не было бы этого зародыша. Каплей крови больше, каплей меньше — не страшно. Девушка и не узнала бы. Все одно, от дурного семени не жди доброго племени. От некроманта целитель не родится, окрас не тот. Но я не знала. И… не хотелось мне этого делать. Спасать жизнь — одно, прерывать — другое. Как магу жизни, мне это решительно не нравилось.
— Вот, госпожа…
Лиана послушно поливала мне на руки, я тщательно отмыла пальцы — еще не хватало грязь занести в рану, маг ты там, не маг, она не разберет, и приступила к работе.
