Результаты
Результаты проведенного эксперимента показали две вещи. Во-первых, они подтвердили выводы предыдущих исследований относительно активности коры задней части поясной извилины, усредненной по всем участникам эксперимента: она уменьшалась, когда люди концентрировались (в данном случае во время медитации), и увеличивалась, когда они отвлекались или их мысли блуждали, как это показано в работе Мейсон и Вайссмана. Этот «позитивный контроль» отлично помог связать нашу парадигму с предыдущими исследованиями. Однако это, по всей видимости, не дало нам ничего нового в понимании связи медитации и активности коры задней части поясной извилины.
И вот здесь-то пора рассказать о втором, неожиданном результате. Одна из категорий, к которым Хуан относил ощущения испытуемых, называлась «контролирование» — попытка контроля своего состояния. При этом наблюдался рост активности коры задней части поясной извилины. Другой вид ощущений, отнесенный к категории «пассивное выполнение», коррелировал со снижением активности коры задней части поясной извилины. Вместе взятые, собранные данные помогли выявить еще один вид ощущений испытуемых, который отражался на активности этого участка мозга, — не восприятие объекта, а наше отношение к нему. В определенном смысле, если мы пытаемся контролировать ситуацию (и нашу жизнь), нам нужно хорошо постараться и сделать что-то для достижения желаемых результатов. И наоборот, мы можем относиться к ситуации расслабленно, так, словно кружимся в танце, — просто быть в ситуации и позволить ей развиваться. При этом не требуется никаких усилий или борьбы, так как мы перестаем сами себе мешать и отдыхаем, осознавая, что происходит в каждый момент.
У медитаторов-новичков наблюдалось снижение активности коры задней части поясной извилины головного мозга по мере того, как они узнавали о нюансах своего состояния при помощи нейронной обратной связи в режиме реального времени через аппарат МРТ. Информация о мозговой активности демонстрировалась участникам в течение трехминутных промежутков, пока они медитировали с открытыми глазами. Увеличение активности коры задней части поясной извилины относительно базовой линии показано на графике черным цветом, снижение — серым. Участники сообщали о своих ощущениях после каждого раунда эксперимента. Опубликовано с разрешения из J. A. Brewer and K. A. Garrison «The Posterior Singular Cortex as a Plausible Mechanistic Target of Meditation: Findings from Neuroimaging», Annals of the New York Academy of Science 1307, no. 1 (2014): 19–27
Когда наши выводы начали приобретать законченные черты, я позвонил доктору Уитфилд-Габриэли, чтобы получить мнение независимого эксперта относительно наших данных. Мы сочли вполне логичным тот факт, что опытные медитаторы не попадали так часто, как новички, в ловушку блуждания мыслей. Сообщалось ли об этом аспекте ранее? Мы договорились поработать вместе и просмотреть все публикации, которые нам удастся найти, имеющие отношение к активизации коры задней части поясной извилины. Вместе с моей коллегой постдокторантом Кэти Гаррисон мы тщательно просмотрели профессиональную литературу, отобрав ряд исследований, где речь шла об изменениях активности коры задней части поясной извилины, вне зависимости от парадигмы или поставленной задачи.
В итоге мы получили длинный и разнородный список, включавший в себя состояние отдыха Райхля, блуждание мыслей Мейсон и другие работы, связанные с самонаправленностью мышления. Кроме того, нам встретились исследования, в которых было доказано увеличение активности коры задней части поясной извилины при мотивированности выбора (если человеку нравится выбор, который он сделал), обсессивно-компульсивном расстройстве, эмоциональном процессинге (включая руминативное мышление у людей с депрессией), чувстве вины, индуцированном аморальном поведении и навязчивых желаниях при зависимостях. Помните эксперимент, проведенный Шерман и ее коллегами (глава 2), в ходе которого измерялась мозговая активность молодых людей при просмотре ленты в инстаграме? Чем больше лайков получали их фотографии, тем выше была активность коры задней части поясной извилины.
Чем объяснить такое разнообразие исследований? После недолгих размышлений и дискуссий мы решили применить «бритву Оккама». Согласно этому философскому (или научному) правилу, количества не должны множиться без необходимости. Применительно к науке это означает, что простейшему объяснению должен быть отдан приоритет перед более сложным и что толкование неизвестного явления в первую очередь следует искать в уже знакомых сущностях или событиях. Исходя из этого, мы решили выяснить, не лежит ли в основе полученных нами данных и ранее опубликованных исследований некая единая концепция. Когда мы применили выводы из нейрофеноменологических изысканий к другим исследованиям, оказалось, они прямо указывали на что-то эмпирическое.
Исследования СПРРМ могут открыть нечто важное в нашей повседневной жизни, то, на что мы должны обращать больше внимания: зацикливание на стремлении изменить собственные переживания и ощущения. Во время медитативного ретрита я действительно изо всех сил боролся с зависимостью от мыслей и пытался от нее отделаться. Если мы привыкаем к определенному образу мыслей и даже становимся от него зависимы, то нам сложно удержаться от зацикливания на «дурных мыслях», как говорят мои пациенты, страдающие от расстройств, связанных с употреблением алкоголя. Наши данные о мозговой активности стали недостающей частью головоломки: они показали, как наши мысли, чувства и поведение связаны с нами. Мысль — это просто слово или образ в нашем сознании, пока мы не начинаем считать ее настолько значительной и волнующей, что не можем выбросить из головы. Тяга к чему-либо — это всего лишь тяга, до тех пор пока мы ей не поддадимся.
То, как мы относимся к своим мыслям и чувствам, имеет ключевое значение.
Медитаторы учатся замечать свои ощущения и не попадать в их ловушку — просто воспринимать их такими, какие они есть, и не принимать близко к сердцу. Возможно, кора задней части поясной извилины связывает наше «я» с нашими переживаниями посредством обучения на основе вознаграждения. Моральные и физические зажимы дают нам понять, что мы думаем, будто испытываем тягу к чему-то. Благодаря этой связи у нас формируется прочная привязка к нашим чувствам и мыслям. Мы снова и снова учимся видеть мир сквозь определенные «очки», и в какой-то момент нам начинает казаться, что это и есть реальность. Само по себе наличие собственного «я» не является проблемой: полезно вспоминать, кто мы такие, каждое утро, когда мы просыпаемся. На самом деле проблема заключается в том, до какой степени мы зацикливаемся на драме собственной жизни и принимаем близко к сердцу происходящее с нами — и хорошее, и плохое. Когда мы теряем связь с реальностью, витая в облаках, погружаясь в руминативные мыслительные паттерны или испытывая тягу к чему-либо, то чувствуем давление и зажатость — как физическую, так и моральную. Не важно, идет речь о приятном волнении или страхе, но мы неизменно попадаемся на этот крючок.
