Посвящается Эдди
Сколько радости ты нам всем даришь!
Благодарности
Хочу поблагодарить Пола Стивенса, моего литагента из Independent Talent; Мойру Беллас и всю команду МВС PR; коллектив HarperCollins, особенно моего издателя Энн-Жанин Мёрте и моего редактора Ника Лейка — за их веру в этот проект и громадную поддержку; Джеймса Эннела, дизайнера обложки; Элорин Грант, дизайнера макета; Мишель Мизру, зоркого литреда; мою вторую голову — Мэтта Лукаса; мою главную поклонницу и маму — Кэтлин; и мою сестру Джули — за то, что наряжала меня.
Ну а самое главное спасибо — великому Квентину Блейку, который дал этой книге больше, чем я осмеливался мечтать.
1
Не обниматься
Деннис был не такой, как все.
Глядя в зеркало, он видел обычного двенадцатилетнего мальчика. Но внутри он был другим: его мысли были полны красок и поэзии, хотя жизнь он вёл вполне прозаическую.
История, которую я хочу вам рассказать, начинается здесь, в обычном доме на обычной улице обычного города. Дом этот почти ничем не выделялся среди соседних домов. В одном двойные оконные рамы, в другом — обычные. У одного подъездная дорожка засыпана гравием, у другого — вымощена камнями разных форм и размеров. Перед одним припаркован «воксхолл кавалье», перед другим — «воксхолл астра». Мельчайшие различия лишь подчёркивали всеобщую одинаковость.
В такой скукотище просто не могло не случиться нечто необычайное.
Деннис жил с папой — у него, понятное дело, было имя, но Деннис звал его просто папой, и я тоже буду его так звать — и старшим братом Джоном, четырнадцати лет. Денниса раздражало, что брат всегда будет на два года его старше, а значит, выше и сильнее.
Мама Денниса несколько лет назад ушла от них. Раньше Деннис выбирался украдкой из своей комнаты, садился на верхней ступеньке лестницы и слушал, как мама с папой друг на друга кричат. А однажды крики прекратились.
Она ушла.
Папа строго-настрого запретил Джону с Деннисом даже заикаться о ней. Вскоре после маминого ухода он собрал по дому все её фотографии и устроил из них большой костёр.
Но один снимок Деннису удалось сохранить.
Одна-единственная фотография спаслась из пламени — взмыла над костром в потоке горячего воздуха и, пролетев сквозь дым, приземлилась в кустах.
Когда стемнело, Деннис незаметно выскочил из дома и подобрал её. Края у неё были чёрные, обугленные, у Денниса сердце сжалось, но, поднеся фотографию к свету, он увидел, что картинка по-прежнему яркая и чёткая.
Счастливый миг: маленькие Джон с Деннисом на пляже с мамой, мама в красивом жёлтом платье с цветочками. Деннис обожал это платье — такое яркое, жизнерадостное, и ткань такая мягкая. Если мама надевала жёлтое платье, это означало, что пришло лето.
С тех пор как она ушла, бывали тёплые дни, но лето в доме больше не наступало.
На фотографии Деннис с братом в плавках, в руках вафельные рожки, улыбающиеся рожицы перемазаны ванильным мороженым. Деннис носил её в кармане и каждый день разглядывал тайком. Мама на ней была невозможно красивая, только улыбалась как-то неуверенно. Деннис часами смотрел на снимок, пытаясь угадать, о чём она в тот момент думала.
С тех пор как мама ушла, папа всё больше молчал, а если говорил, то в основном кричал. Так что Деннис пристрастился смотреть телевизор, особенно своё любимое шоу «Триша». Один раз в «Трише» рассказывали о людях, у которых депрессия, и Деннис подумал: «Может, и с папой то же самое творится?» Деннис обожал «Тришу». Это было дневное ток-шоу, куда обычные люди приходили рассказать о своих проблемах или поскандалить с родственниками. Вела передачу симпатичная, но строгая дама по имени — как это ни удивительно — Триша.
Поначалу Деннис думал, что жизнь без мамы будет как приключение. Он поздно ложился, ел разогретые в микроволновке замороженные обеды и смотрел неприличные комедийные шоу. Но дни превращались в недели, недели в месяцы, а месяцы в годы, и он понял, что никакое это не приключение.
А обычная унылая жизнь.
Деннис и Джон по-своему любили друг друга — а как иначе, всё-таки братья. Но Джон часто испытывал братскую любовь на прочность разными забавными — как он считал — выходками: например, садился Деннису на лицо и пукал. Если бы пуканье было олимпийским видом спорта (мне сказали, что сборных по пуканью не бывает, а досадно), он бы золотые медали связками завоёвывал, — не исключено, что королева посвятила бы его в рыцари.
Ты, наверное, думаешь, что, оставшись без мамы, братья сдружились?
Увы, они, напротив, отдалились друг от друга.
В отличие от Денниса Джон втихомолку злился на маму за то, что она ушла, и, так же как и папа, считал, что лучше вообще о ней не говорить. Такое у них было правило:
«Не говорить о маме».
А ещё — не реветь.
И самое ужасное — не обниматься.
Деннис же просто очень тосковал. Иногда он так скучал по маме, что плакал по ночам, лёжа в постели. Он старался не шуметь, чтобы брат не услышал, ведь они жили в одной комнате.
Но однажды Джон всё-таки проснулся от его всхлипов.
— Деннис? Деннис? Ты чего ревёшь? — строго спросил Джон, не вставая с кровати.
— Не знаю. Просто… ну… я очень соскучился по маме, — ответил Деннис.
— Хватит сырость разводить. Она ушла и никогда не вернётся.
— А ты откуда знаешь?
— Она не вернётся, Деннис. Перестань реветь. Ты как девчонка.
Но Деннис не мог перестать плакать. Боль, как волна, то отступала, то накатывала, обрушивалась на него и топила в слезах. Чтобы не огорчать брата, он плакал как можно тише.
Так почему же, спросишь ты, Деннис был не такой, как все? Ведь он жил в обычном доме на обычной улице обычного города.
Об этом я тебе расскажу потом, а может быть, ты найдёшь подсказку в названии этой книги…
2
Папа-толстяк
Папа прыгал и вопил от радости. Потом схватил Денниса и крепко обнял.
— 2:0! — голосил он. — Мы им показали, а, сын?
