– Ну, будь на стреме, – предупредил ее Вельзевул. – Юный Лохинвар созрел для второй порции. – И он исчез, прежде чем Сю-Инь открыла рот.
И, конечно же, Рико снова пригласил ее на свидание:
– Давай пойдем ко мне домой. Просто поболтаем. Без всяких глупостей. Обещаю, что ничего такого не будет.
– Если ты действительно хочешь, я приду, – сказала Сю-Инь. – Но в прошлый раз получилась такая неприятность… Зачем это повторять?
– Потому что рядом с тобой я чувствую себя лучше, – ответил Рико. – Нет, конечно, я не счастлив, здесь это невозможно. Но не такой несчастный. И порой я думаю, что, если бы я смог сделать тебя счастливой, я тоже был бы счастлив. Ну, почти. Самую чуточку.
И она согласилась.
Как она и ожидала, жилище Рико оказалось жалким: в раковину свалены грязные тарелки, по углам распихана нестираная одежда. Но он сделал нечто вроде кофейного столика из старого ящика, а из коробки от пиццы – доску для игры в парчис.
– Это я у тебя идею стырил, – признался он. – Из твоих искусственных цветочков. Кость сделана из этого безвкусного белого корнеплода, который наш повар крошит в жаркое. Как его… турнепс? Пастернак? А фишки – вываренные зернышки перца.
В последнее время Сю-Инь то и дело встречалась с мужчинами старше ее, и сейчас юность Рико – его незрелость – отчетливо бросалась в глаза. Он слишком много говорил о себе. Он совершенно ничего не знал о том, что считалось в Аду важными новостями. Когда Сю-Инь упомянула о борьбе за бессмысленную должность главного мучителя, он даже не знал, кто претендует на нее, не говоря уже о том, который из кандидатов уже купил себе победу в голосовании. И откровенно злорадствовал всякий раз, когда бросок оказывался удачным для него.
Рико действительно не делал попыток лезть к ней и с неподдельным энтузиазмом двигал фишки, а когда Сю-Инь изредка удавалось перевести разговор на то, что интересовало ее, слушал с искренним интересом. Так что все получилось не так уж плохо.
Когда же наконец стало достаточно поздно, чтобы Сю-Инь решилась сказать, что наступает ночь, не оскорбив этими словами чувств Рико, она попросила проводить ее домой. Они пошли пешком, и, когда добрались до места, Рико сказал:
– Вечер был просто замечательный. Я имею в виду: очень приятный. Честно. Пожалуй, наименее страшное время с тех пор, как я умер.
Робкую попытку поцеловать ее Сю-Инь легко пресекла. Сама быстро чмокнула Рико в щеку и вбежала в подъезд.
– Надо будет когда-нибудь повторить! – крикнул Рико ей вслед.
Вернувшись в пентхаус, Сю-Инь проплакала несколько часов. Впервые за все время жизни здесь она почувствовала себя в Аду.
Так оно и продолжалось. Встреча с незнакомцем, который повел ее не в ресторан, а на оргию, где престарелые мужики разгуливали голышом и ждали, пока молодые женщины обслужат их. И они обслуживали – бесстрастно, но множеством таких способов, каких Сю-Инь полгода назад и представить себе не могла. Она оставалась там, насколько хватило терпения, а потом потребовала доставить ее домой. Затем последовал поистине очаровательный вечер с Жан-Люком. Потом тип, то и дело обдиравший струпья со своих болячек и поедавший их. Женщина, заявившая, что и думать не стала бы о лесбийской любви, если бы не Сю-Инь, и потребовавшая, чтобы та рассказала, как намерена ласкать ее. Владыка Внутренних кругов, рассердившийся из-за того, что девушка никогда не слышала о нем. Существо неопределенного пола, предлагавшее нечто такое, чего Сю-Инь даже не понимала и уж точно не желала делать. Снова Жан-Люк и прогулка на яхте, где развлекались играми и кидали проигравших в едкие воды Ахерона. Еще один грустный вечер с Рико, когда они играли в пинокль картами, которые он сделал из использованных бумажных тарелок, и Рико непрерывно сетовал о том, как бездумно растратил свою невинную юность.
И месяцы пусть очень неторопливо, но проходили. Порой свидания оказывались настолько омерзительными, что Сю-Инь потом рвало. Но бывало и неплохо. Хорошим ли, плохим ли было у нее настроение, на работе она всегда была приветливой и веселой. Теперь она относилась ко всему этому как к возможности слегка подпортить жизнь Дьяволу. Впрочем, по злобе ли или от чрезмерной занятости, леди Ужас больше не показывалась.
Вечером предпоследнего дня пари алжирец посоветовал Сю-Инь одеться официально и повез ее за город, на свалку, пострелять крыс. Сю-Инь умела стрелять, потому что отец очень настаивал, чтобы она научилась, да и в пентхаусе Дьявола, естественно, имелся собственный тир, где она постоянно упражнялась. И все равно она была изрядно обескуражена.
– Я очень глупо чувствую себя в таком одеянии, – призналась она.
– Не переживайте. – Жан-Люк держал в руках пару магазинных винтовок «Аншютц». Одну он протянул ей. – Контраст только прибавляет вам элегантности.
Сю-Инь проверила прицел, убедилась, что обойма полна, и сняла ружье с предохранителя.
– И как мы будем это делать?
– Mes freres!
[6] – Из темноты вышли двое мужчин. Каждый нес по канистре с бензином. – Мишель и Тьерри сегодня будут нашими загонщиками. – Он указал на груду мусора. – Пожалуй, начнем с этой.
Загонщики подошли к куче и принялись поливать ее бензином.
– Программа у нас следующая. Когда мусор разгорится, крысы, живущие в норах, полезут наружу. Они будут гореть, так что целиться в них будет легко. Но бежать они будут во весь дух, поэтому попасть будет не слишком просто. Но иначе это не было бы спортивным занятием, верно? Я буду стрелять по тем, что выскочат справа, а вы – по всем остальным. Победителем считается тот, кто настреляет больше. Готовы?
Сю-Инь подняла ружье:
– Думаю, что да.
– Отлично. – Он повысил голос. – Зажигайте.
Она ожидала, что развлечение будет извращенным. Безобразным. Но против всей вероятности это было не так. Адские крысы оказались гнусными созданиями, еще более мерзкими, чем их земные аналоги, и поэтому стрельба по ним нисколько не портила настроения Сю-Инь. К тому же попасть в них и впрямь оказалось непросто, и, когда это удавалось, она испытывала самое настоящее удовлетворение. К третьему попаданию Сю-Инь сопровождала каждый выстрел громким хохотом.
– Слева! – крикнул ее загонщик, когда из горящей кучи выскочило несколько пылающих крыс. – Три!
Сю-Инь навела прицел на огненный комок, нажала на спуск и проследила, как его подкинуло в воздух. Второй выстрел она сделала навскидку и промазала, третий ушел вообще в никуда. Выскочила еще одна крыса, и ее удалось подбить. Тут у нее кончились патроны. Она протянула руку, и Тьерри вложил ей в ладонь вторую обойму.
– У меня четыре, – сказал алжирец. – А у вас?
– Пять. Пока.
– Весьма внушительно. – Лицо алжирца лоснилось от пота в свете горящего мусора, но держался он с большим апломбом. Вероятно, и костюм у него был сшит на заказ, как раз для стрельбы. – Думаю, с этой кучей мы покончили. Пора поджигать вторую.
