К завершению «охоты» Сю-Инь была потная и грязная, а ее платье так провоняло горящим мусором, что было весьма маловероятно, что его удастся спасти. Но она опережала своего спутника на дюжину убитых крыс. Мишель и Тьерри забрали ружья, и алжирец повел Сю-Инь к своему «Мазератти».
В машине, по дороге, алжирец положил руку на бедро Сю-Инь и принялся потискивать его. Вероятно, ей следовало сказать, чтобы он перестал, но этой ночью ей выпало такое развлечение – единственный раз за все время пребывания в Аду, когда она действительно испытала удовольствие, – что она чувствовала себя обязанной уступить ему хоть такую малость. Тем более что это тоже было приятно.
У дверей дома Сю-Инь алжирец обнял ее и сказал:
– Это ваш последний шанс пригласить меня к себе домой.
– О Жан-Люк, вы же знаете, что мне и самой этого хотелось бы.
– Ну, так за чем же дело стало? Это совсем просто.
– Я не могу.
Алжирец отпустил ее, закурил сигарету, медленно, глубоко затянулся, выдохнул:
– Я поклялся, что буду терпеть до тех пор, пока вы сами не позовете меня. Я думал, что у меня больше гордости. Но, как выяснилось, ваш самоконтроль сильнее моего. Так что мне приходится умолять. Прошу вас. Я знаю, вы… неопытны. Это совершенно не важно. Я могу подарить вам такую первую ночь, какую заслуживает любая юная женщина: страстную, романтическую, бесконечную. Позвольте мне посвятить вас в удовольствия взрослой жизни и сделать это в стиле, какой вы всегда будете высоко ценить.
Сю-Инь поймала себя на том, что его слова затрагивают ее куда сильнее, чем она могла бы ожидать. Хуже того, когда она попыталась вызвать в памяти образ отца, чтобы подкрепить свою решимость, у нее ничего не получилось. Похоже, что за прошедшее время она начала забывать Генерала. Мысль об этом не на шутку испугала ее. Но сделать вид, будто ничего не происходит, она не могла.
Глаза алжирца сверкнули цинизмом. С сигаретой, свисавшей из угла рта, он выглядел совершенным негодяем. Из того сорта негодяев, которые нравятся женщинам.
– Мы с вами уже давно знакомы, – сказала Сю-Инь, – и вы должны бы понять, что, если я говорю «нет», это именно это и значит.
– О, конечно. Увы. – Жан-Люк пожал плечами. – Надеюсь, вы позволите мне хотя бы погасить сигарету о вашу ладонь?
– Что? Нет!
– Quel dommage!
[7] – И, взяв руку Сю-Инь таким движением, будто намеревался поцеловать ее, алжирец раздавил горящую сигарету о тыльную сторону ее кисти.
Когда она поднялась в квартиру, Леонид намазал ожог бальзамом.
– Завтра, естественно, придется надеть перчатки.
– Не могу поверить, что это сделал Жан-Люк. Он казался мне таким милым! И вот…
– …И вот он показал свое истинное лицо. Но выбросьте его из головы. Он больше не появится. Завтра ваше последнее свидание. Можете не сомневаться, что Дьявол приготовила на этот день что-то исключительное.
– И кто же это будет?
– Не знаю. Меня никто не ставит в известность. Как обычно. Но встреча у вас назначена на семь часов в вестибюле. Будьте бдительны. Помните все, чему я вас учил. Не знаю, кто это будет, но он будет практически неотразим. Не поддайтесь его обаянию. Не забывайте, что ваша победа будет и моей. Мелкой, жалкой и нестоящей, но все же…
На следующий вечер – последний вечер ее пребывания в Аду – Сю-Инь, вернувшись с работы, увидела, что Леонид бледен и донельзя перепуган.
– Здесь была госпожа Важная птица, – сообщил он. – Заглянула без предупреждения и была в весьма дурном расположении духа. – Он кивнул в сторону спальни. – Приготовила там платье, которое вы должны будете надеть. – На кровати было разложено густо-алое шелковое платье. Длинный подол имел с одного бока разрез до бедра. Сю-Инь с первого взгляда поняла, что надевать белье с этим платьем не полагается. Шелк был текучим, как вода; стоило платье наверняка астрономическую сумму. И сидело платье на ней столь элегантно, что, надев его, Сю-Инь показалось, что она подросла дюйма на три.
В этом платье она казалась себе распутницей.
Довольно много времени потребовалось, чтобы правильно наложить косметику. Но когда Сю-Инь обулась в туфли на высоченных каблуках и вышла в гостиную, то поняла по восторгу Леонида, что дело того стоило.
– Я начинаю понимать, – сказал он, – что гетеросексуальные мужчины находят в таких, как вы.
Потом расчесал ей волосы, собрал их в прическу, сокрушенно прищелкивая языком по поводу каждой не идеально лежавшей прядки и непрерывно болтая.
– Сегодня будет непросто. У Дьявола много уловок. Не позволяйте себе расслабляться. Просчитывайте все на четыре хода вперед, а лучше на пять. Будьте осторожны с алкоголем. Никаких наркотиков. Ваше платье не позволяет спрятать оружие, но у вас оно все же есть – шпилька, которая держит ваши волосы: в крайнем случае ее можно использовать как стилет. Ею вполне можно убить, но я думаю, что этого вы постараетесь избежать, насколько возможно. Для этого придется испортить прическу. Неужели этот волос посекся? Не рассчитывайте на то, что, если будете энергично обниматься и целоваться, вам удастся вовремя остановить происходящее. Это старейший из существующих примеров самообмана. Помните, Ядовитая мисс будет следить за вами. Не делайте ничего такого, что могло бы порадовать ее.
В конце концов он все же отступил и произнес:
– Пожалуй, сойдет.
В углу комнаты возвышался огромный трельяж. Сю-Инь в оцепенении, на бесконечно долгую минуту, застыла перед ним. Потом медленно повернулась кругом, чтобы рассмотреть себя со всех сторон. Она была великолепна. Вот бы всегда выглядеть так! Она знала, что запомнит эти мгновения на всю жизнь.
А потом позвонил консьерж и сообщил о прибытии визитера. Сю-Инь ответила, что сейчас спустится.
– Будьте очень осторожны! – снова напомнил Леонид, когда она входила в лифт.
– Не беспокойтесь! – крикнула она в ответ. – Буду!
Когда двери уже закрывались, она услышала, как он добавил:
– Неизвестно, кого вам сейчас подставили, но известно наверняка, что устоять будет очень трудно.
Это оказался Рико.
Он был одет в бледно-голубой смокинг, взятый, как он признался, напрокат. Он принес с собой букетик, который неловко приколол к платью Сю-Инь.
– Как ты смог набрать денег на все это? – спросила Сю-Инь, когда лимузин тронулся с места.
– Копил весь год. Делов-то куча! Здесь все равно не на что тратить.
Они отправились в «Пещеру», клуб высшего разряда с мигающим освещением, неприятными картинами по стенам и живыми обнаженными танцовщицами, выступавшими в железных клетках, подвешенных к потолку. Каждая из них выглядела в сто раз сексуальнее, чем могла когда-либо стать Сю-Инь, но Рико лишь мельком взглянул на них. Все его внимание было приковано к Сю-Инь.
