На стенах были намалеваны указатели, но я не понимал португальского, поэтому вышел совсем не туда, куда хотел. Я думал, что, дважды свернув направо, выйду на врага с тыла. Но оказался у камер, в которых были заперты люди.
Мужчин там почти не было, а те, что были, еле дышали – избитые до полусмерти. Зато было много женщин, а точнее – молодых девушек. И выглядели они не лучшим образом: с кровоподтеками и синяками на лицах, в разорванной одежде, с заплаканными глазами.
* * *
Я всегда примерно понимал, как устроен наш мир. Я знал, что сильные всегда обижают слабых. В конце концов, мои предки большую часть своей истории были рабами. И даже я, когда, казалось бы, торговля людьми давно запрещена и преследуется законом, умудрился побывать в рабстве.
Я не знал, что сказать этим женщинам, поэтому просто развернулся и побежал назад, торопясь на помощь своим. Стоило мне покинуть изолятор, как растерянность моя сменилась дикой яростью.
И эту ярость мне нужно было срочно выпустить, чтобы не сойти с ума. На этот раз я свернул налево, пробежал мимо допросной и ударом ноги в область замка открыл следующую дверь.
* * *
Я тут же спрятался за одной из множества перегородок, разделявших это помещение на небольшие ячейки, напоминавшие мне пчелиные соты. Это место было похоже на один из «оупен-спейсов», в которых по всему миру трудились менеджеры среднего звена. Здесь, правда, скорее всего, работали детективы.
Хотя сейчас офис выглядел, будто здесь побывал разъяренный великан: разломал и расшвырял все, до чего дотянулся, усеяв пол битым стеклом и щепками.
Оставшиеся в живых после обстрела копы стали лупить очередями по моему укрытию. Пули откалывали от перегородки куски ДСП, и постепенно мне приходилось отползать все дальше и дальше от двери. Хотя я бы все равно не смог ей воспользоваться.
Когда один из копов стал перезаряжать винтовку, я высунулся и выстрелил. Противников стало на одного меньше.
Я пополз в сторону соседней двери. Что-то подсказывало мне, что именно за ней находится коридор, где застряли мои товарищи, а без их помощи мне было не вырваться.
* * *
Я достал две последние осколочные гранаты, вырвал предохранительное кольцо первой, досчитал до четырех и швырнул ее так, чтобы она разорвалась над потолком и засыпала осколками как можно большую площадь.
Кто-то из врагов закричал, предупреждая своих, а через секунду громыхнуло так, что у меня снова заложило уши. Пара осколков врезалась в стену, разбив штукатурку прямо над моей головой.
На вторую гранату у меня были другие планы: точно так же я вырвал чеку и катнул взрывоопасный подарок прямо к укрытию противника.
Грянул взрыв, и я надеялся, что мои товарищи догадались залечь.
Я вернулся к своему укрытию и, как смог, прикрыл отход своих друзей автоматным огнем. Дверь распахнулась, сержант рванул к соседней перегородке, Виктор и Дэнни снова встали по бокам от прохода, прижавшись к дверным косякам.
– Спасибо, парень! – крикнул мне ди Оливеру.
– С тебя пиво, nigga, – отозвался я.
– Стойте! – послышался откуда-то из глубины офиса крик. – Стойте! Мы сдаемся!
Выстрелы затихли. Тишина била по голове, в ушах звенело, я тупо посмотрел на своих товарищей и помотал головой, надеясь, что это заглушит гул. Но стало только хуже.
– Принимай капитуляцию, – усмехнувшись, произнес Вик. – Мы тебя прикроем.
Сержант с сомнением посмотрел на нас и закричал по-английски:
– Бросайте оружие и вставайте во весь рост!
Мы услышали клацанье падающего на пол оружия. Противники поднимались на ноги, выходили из укрытий с поднятыми руками.
– Обойдите их вокруг, – приказал нам сержант. – Мало ли, вдруг кто-нибудь решил отсидеться.
Мы с Виком сделали, что просил командир, но не нашли никого.
– На крышу! – приказал ди Оливеру пленным.
– Сержант! – рискнул подать голос один из них. – Что тут происходит? Почему вы напали на нас?
– Потому что рабство давно отменили, дебил, – ответил я за сержанта, подскочив к ублюдку вплотную. Ярость требовала выхода, а этот легавый сам нарывался. – К вам люди за помощью пришли, а вы измываетесь над ними. И теперь мы вас жалеть должны?
– Мы сдались, – ответил тот мне, гадко осклабившись. – Я требую снисхождения и переговоров.
– И что? – криво усмехнулся я в ответ. – Ты думаешь, что вы военнопленные? Переговорщик чертов.
Не выдержав, я врезал кулаком левой руки в солнечное сплетение этой сволочи и тут же добавил правой в подбородок, сбивая легавого на землю. Коп хрюкнул и завалился на пол.
– Черт! – закричал Дэнни, вскидывая автомат.
Мы резко развернулись в ту сторону, куда смотрел он, и увидели спину одного из пленных, исчезающего в оконном проеме. Даниэль выжал спуск, но не успел – снайпер сработал быстрее. Полицейский, которому не посчастливилось сбежать, шлепнулся на тротуар уже мертвым.
– Давайте остальные на крышу! – жестко приказал сержант. – И без всяких глупостей, мы тут не в сериале.
* * *
Он был прав, мы действительно были не в сериале. Это больше напоминало фильм ужасов.
Группа Тавереса закончила зачистку третьего этажа примерно в то же время, когда мы управились со вторым. Правда, своих пленных они вывели наверх чуть раньше.
Продажных копов выстроили в ряд под дулами автоматов их же коллеги. Внизу кипела работа – добытый арсенал перегружали в броневики и машины, туда же кое-как размещали освобожденных женщин, которые, как мне показалось, до сих пор не верили в свое спасение.
Я повернулся, посмотрел в сторону соседнего жилого дома и попытался глубоко вдохнуть, после чего стащил с лица противогаз. Пахло паршиво – кровью, пороховой гарью, потом от меня же самого. Но я, по крайней мере, мог теперь вытереть лоб.
Таверес курил, кидая на пленных взгляды, не сулящие им ничего хорошего.
* * *
– Вы знаете, в чем их вина, – проговорил он, повернувшись к нам. – И вы знаете, какое их ждет наказание.
– Остановитесь! – истерично закричал один из продажных копов. – Вы же не убийцы!
– Приговор привести в исполнение, – сухо произнес Таверес под щелчки затворов. – Начинайте.
Я, спохватившись, тоже снял автомат с предохранителя и дослал патрон. Лейтенант ушел с линии огня и встал возле нас. Сержант ди Оливеру сунул ему в руки винтовку. Несколько секунд над зданием стояла тишина, полная зловещего ожидания.
А потом послышались выстрелы и крики. Кто-то из пленных пытался бежать, прыгая с третьего этажа, но в этом не было смысла – наши снайперы по-прежнему были на своих позициях.
