Так мы с Ноем и общались уже семь дней. Я ждала, пока он покинет кабинет. Он убегал. Я втянула воздух, мечтая, чтобы боль прекратилась и все ушли. Ну, все, кроме моей лучшей подруги.
— Эхо. — Лила стала перед моей партой, прижав книги к груди. — Ты в порядке?
Нет. Ничто никогда уже не будет в порядке.
— Я случайно услышала сегодня в туалете, что Лорен Льюис собирается подкатить к Ною. — Слезы дрожали у меня на ресницах. — Мне должно быть наплевать. В смысле, я же его бросила, и он может…
Спать, с кем захочет… Но я не могла произнести эти слова — в горле, закупоривая его, встал ком.
— Лила, — позвал Стивен из коридора, — ты идешь на ланч или нет?
Увидев, что подруга собирается замотать головой, я поспешила ответить:
— Идет!
— Эхо, — нахмурилась Лила.
— Все хорошо. — Я выдавила худшую улыбку в мире. — Может, я к вам присоединюсь сегодня.
Я даже не собиралась появляться в столовой. Лила это знала, но все равно похлопала меня по руке.
— Увидимся там. — И они со Стивеном, взявшись за руки, отправились в кафетерий.
Закидывая вещи в сумку, я продолжала сражаться сама с собой — сражаться с желанием побежать за Ноем и попросить его принять меня обратно. Я потеряла не только Ноя, но и жизнь, к которой уже успела привыкнуть: учеба, наши занятия, споры о том, как мы доберемся до наших папок, перепалки Исайи и Бет, когда друг Ноя корпел над машиной Эйриса. Я потеряла Ноя и вместе с ним я потеряла свою жизнь. А еще шанс получить ответы.
Ной вдохновлял меня, планируя и действуя. И я подпитывалась его храбростью и верой в успех. Или нет? Я положила последний учебник в сумку и задумалась. В голове заработали шестеренки. Это же я убедила миссис Коллинз и отца изменить время встречи — не Ной. Я нашла фамилию приемных родителей его братьев. Возможно, и ответы я смогу найти сама.
Я завернула за угол пустого коридора и замерла. Прислонившись к моему шкафчику, Грейс внимательно изучала свои ногти.
— Что ты тут делаешь? — удивилась я.
— Разговариваю с тобой. Если бы ты осталась с Люком, мы могли бы дружить по-прежнему. — Девушка вытерла ноготь большого пальца, после чего повернулась ко мне.
— Разве ты не должна сидеть в столовой и доказывать миру, что ты идеальна? — спросила я. Впервые в жизни у меня не появилось желания прогибаться под нее.
— Люк возьмет тебя обратно. Когда он услышал, что ты рассталась с Ноем, чуть с ума не сошел. Он бросает Диану. Ему нужна ты, а не она.
Нет, не нужна. Ходили такие слухи, но я знала то, чего не знали другие — Люк не может выдержать вида моих шрамов. Я откинула голову назад и сосредоточилась на той, что не давала мне подойти к собственному шкафчику.
— Какая тебе разница? Не так давно ты изрядно всех повеселила в спортзале, прикалываясь на мой счет.
Грейс внезапно чрезвычайно заинтересовалась своими туфлями.
— Ну-у да, я не святая. Пристрели меня за это. Ты тоже мне не очень-то помогла. — Девушка покачала головой, словно собираясь с духом. — Я все еще хочу быть твоей подругой, мы можем спасти нашу дружбу, мнение людей о тебе — все. Теперь, когда ты бросила этого неудачника, мы сможем сказать, что у тебя просто было помутнение рассудка. Он использовал тебя. Манипулировал. А потом ты поняла, какой же он придурок. Все поверят.
Я вспыхнула от гнева. Как она не понимала?
— Я люблю Ноя.
Грейс оттолкнулась от шкафчика, ее лицо исказилось от ярости.
— И посмотри, к чему это привело! У тебя нет ни парня, ни друзей. Черт, Эхо, когда ты поцеловала этого парня при всех, ты окончательно стала изгоем в школе, и все во имя любви! Все усилия впустую! Ты вообще не изменилась. Прячешь свои шрамы, не приходишь на ланч, скрываешься от мира. Без Ноя Хатчинса ты была лучше. Я бы все отдала, чтобы вернуть январь. Тогда, по крайней мере, ты приходила в кафетерий. Ты хотя бы пыталась.
Ее слова ранили меня как кинжалы, раздражая и задевая гораздо сильнее, чем казалось мне.
— Не я ставила условия нашей дружбе. Не я боюсь мнения общества и того, что обо мне подумают, если я буду дружить с кем-то менее популярным.
Грейс горько рассмеялась. Похоже, я задела ее за живое.
— Это не так, Эхо. Ты выставила условия в тот момент, когда надела перчатки на руки и попросила меня лгать всем о том, что случилось с тобой. Мне пришлось говорить, что я не знаю, что произошло с моей лучшей подругой. И если тыкать пальцем в того, кто боится чужого мнения, то палец этот направлен не в ту сторону, сестричка! Если ты такая правильная, какого черта ты все еще прячешь эти шрамы?
Я сглотнула, и ярость, которая еще секунду назад, испепеляла меня, мгновенно испарилась в воздухе. Она была права. Грейс была права.
* * *
Барабанив пальцами по дверце, я пялилась в открытый шкафчик. Я смогу это сделать. Определенно смогу… завтра или через месяц, или никогда… Нет, нет, у меня получится. Можно прожить жизнь, наслаждаясь ею самой, а можно бесконечно подстраиваться под мнения других. Сама. Я сама хотела наслаждаться этой жизнью.
Сколько себя помню, я постоянно пыталась заслужить чье-то одобрение: мамино, папино, учителей, врачей. Боялась, что, сделав даже шаг за границы дозволенного, потеряю их расположение или любовь, если говорить о моих родителях. Но теперь все изменилось. Я хотела получить ответы о своем прошлом, а чтобы их найти, мне нужна вся моя храбрость. Вчера Грейс фактически бросила мне вызов, и сегодня я собиралась доказать, что она не права.
Впервые за два года я пришла в школу в футболке с короткими рукавами, пусть поверх нее и был надет свитер. Но я собиралась его снять. В нем было жарко и неудобно, а еще от него зудело все тело. Постепенно стянув его с себя, я почувствовала прохладу на коже и глубоко вздохнула. Забытое ощущение вызвало в памяти рекламный ролик, который всегда крутят летом: измученные жарой люди прыгают в манящую свежесть бассейна. Это было чувство свободы.
Я оставила книги и свитер в шкафу и отправилась по пустому коридору к столовой. Забавно, но я чувствовала себя голой, будто бы была лишь в лифчике и трусах, а не в любимой голубой футболке и потертых джинсах. Чтобы не струсить, я засунула руки в карманы и начала считать плитки на полу, которые закончились как раз у бетонного пола кафетерия. Из зала доносились смех и громкие разговоры. Я молилась о двух вещах: первое — чтобы я не отключилась, и второе — чтобы Лила не разлюбила меня.
Когда я сделала шаг, пересекая невидимый барьер между коридором и столовой, то почувствовала, как сдавило горло и в груди все сжалось. Реакцией на мое появление был дружный выдох «О Боже!», который пронесся по залу, заставив меня замереть. Кажется, это была моя самая худшая идея. Я оглядела зал, наблюдая, как ученики, склонив головы и перегибаясь через столы, сообщают другу другу о том, что главный фрик школы вошел в помещение. Ну давайте, смотрите. Может, в следующий раз мне хватит ума продавать билеты на это шоу.
