— Коллективный разум, это не только заданная изначально модель поведения. Это еще и общая память. Каждая особь несет в себе информацию об эволюции всех своих предков и при необходимости, копирует ее на уровне, вы называете это, подсознание. Но для подобного копирования, необходима базовая матрица. Это и есть центр. И именно в этом центре хранится вся информация о любой модели поведения того или иного уровня. Ведь в подобных сообществах очень строгая иерархия.
— Кажется, я начинаю понимать. Точно. Это как в пчелином улье, или в муравейнике. Есть рабочие пчелы, и есть муравьи солдаты. А есть матка, задача которой откладывать яйца. Постоянно.
— Грубо, но вполне соответствует, — кивнул техножрец.
В этот момент, оторвавшийся от своих изысканий Мишель, вскочил на ноги и, проделав между столами несколько танцевальных па, радостно потер руки.
— Нет, я все-таки действительно гений, — безапелляционно заявил он, победно глядя на ксеноса и приятеля.
— О как?! А не слишком громко? — съязвил Влад.
— Хамло армейское. Понимал бы чего, — отмахнулся Мишель.
— Так просвети, сделай милость, — не остался в долгу Влад.
— Я был прав, когда говорил, что у нашего гостя под панцирем нет нервов.
— Как это? — растерялся Влад. — А как же нервные импульсы двигательного аппарата?
— Я про кожные нервные окончания, неуч, — отмахнулся Мишель. — Их кожа, это изначальная защита всех важных органов тела от внешнего воздействия. И если мы реагируем на любое воздействие попыткой уклониться или каким-то образом защитить себя, то они, попросту атакуют в ответ.
— И с чего ты это взял?
— Повторяю еще раз. Это видно из строения их тела. Долго объяснять, но каждое строение имеет вполне определенный набор защитных функций. Верховный, ведь я правильно говорю? Исторически ваш организм действовал именно так?
— Мне трудно судить. Ведь моя жизнь протекала в совершенно иной среде, — растеряно развел руками верховный.
— Ладно. Примем за рабочую гипотезу, — решительно ответил Мишель. — А теперь, главная новость. Этот панцирь, действительно проще срезать, чем пытаться избавиться от него каким либо другим способом. Операция очень не простая, но вполне возможная. Между панцирем и вторым слоем эпидермиса есть странная прослойка в четыре микрона толщиной. Вполне достаточно, чтобы срезать его лазерным скальпелем.
— Погоди. Скальпель может действовать только в строго прямом направлении, а у этого панциря выгнутая конфигурация. И как ты собираешься его срезать? — попытался остановить трудовой энтузиазм приятеля Влад. — А главное, чем ты собираешься залечивать ожоги после операции?
— А вот с этим, мне еще предстоит разобраться, — вздохнув, нехотя ответил врач.
* * *
Устроив после отбития очередной атаки разбор полетов, Ефимов продемонстрировал собравшимся пилотам истребителей видеозапись боя и, отключив монитор, громко спросил:
— И так, господа офицеры. Какие будут мысли по поводу увиденного?
— Их штурмовики вооружены каким-то странным оружием. На первый взгляд, это ракеты малого радиуса действия, но судя по вспышкам взрывов, это не совсем так, — подал голос один из молодых лейтенантов.
— Они плохо переносят перегрузки на больших скоростях, — добавил рыжий крепыш, не поднимаясь с места.
— Вы это выяснили на собственном опыте, лейтенант. Во всяком случае, насколько я могу судить по этой записи, — усмехнулся Ефимов, с интересом разглядывая молодого нахала.
— Так точно, ваше превосходительство. Стоило только загнать парочку из них на виражи, как они стали отставать и лупить в белый свет, как в копеечку, — не растерялся рыжий. — А главное, они на виражах сбрасывают скорость. Не знаю, с чем это связано, но это точно.
— Важное наблюдение, — помолчав, кивнул контр-адмирал. — Но далеко не все здесь летают так, как летаете вы.
— Тем хуже для них, — равнодушно пожал плечами рыжий.
— Лейтенант, вы говорите о своих сослуживцах, — осадил его Ефимов.
— Знаю, ваше превосходительство. Но я не виноват, что они не умеют летать, — поднявшись, ответил лейтенант, принимая подобие уставной стойки.
В зале поднялся легкий шум, быстро сошедший на нет, когда рыжий наглец обернулся, высматривая несогласных. Понимая, что парень по любому прав, Ефимов откашлялся и, дождавшись тишины, сказал:
— То, что ты сынок не летаешь, а мечешься как психованный сперматозоид в заднице, еще не дает тебе права называть всех остальных неучами.
— При всем уважении, ваше сиятельство, но каково максимально сбитое число штурмовиков у любого из них? — упрямо набычился рыжий.
— Три, — коротко ответил Ефимов, уже понимая, к чему клонит лейтенант.
— А у меня семь. И кто после этого сперматозоид? — белозубо усмехнулся рыжий.
— Хорошо. Зайдем с другой стороны, — сдержав улыбку, ответил Ефимов. — Зачем тебе все эти хаотические перемещения, с первых секунд вылета?
— Тестирую все системы в режиме перегрузки. Ведь сразу после выхода у меня еще есть возможность вернуться и устранить неисправность. В бою, такой возможности уже не будет.
— А то, что пилотируя корабль таким образом, ты уменьшаешь его ресурс и расходуешь топливо больше необходимого, тебя не интересует?
— Если меня собьют, все это вообще потеряет смысл. Не будет ни корабля, ни пилота, — упрямо набычился рыжий.
— Кто тебя учил так летать?
— Сам начал. Еще в эскадрильи истребителей. За то и списали, — нехотя признался пилот.
— Погоди, сынок. Это ты летал с разведчиками? — что-то припомнив, спросил Ефимов.
— Так точно, ваше превосходительство.
— А к ним перевестись не пробовал?
— Отказали. Сказали, что они летают скрытно, а своими виражами сходу все радары соберу, — ответил рыжий, опустив голову.
— Понятно. Выходит, тебе прямая дорога в истребители, — помолчав, кивнул Ефимов.
— Так они же списали.
— Ничего. Перепишут, — отмахнулся контр-адмирал. — Сегодня получишь приказ о переводе на мой флагман. В команду истребителей. Не кривись, каперанг, — добавил он, поворачиваясь к Егорову. — В экспедиционном флоте этот парень с ума от скуки сойдет. А меня вечно пытаются в какую-нибудь задницу засунуть, надеясь, что я себе там шею сверну. Вот пусть со мной и влипает в неприятности. Как, лейтенант, согласен?
— Мне все равно, где летать, ваше превосходительство. Хоть в объеме, хоть в заднице. Главное, летать, — гаркнул молодой нахал, бесшабашно улыбнувшись.
— Ну, будем считать это согласием, — рассмеялся в ответ Ефимов. — А все остальные, имейте в виду, то, что этот наглец сказал в самом начале. Иные не выдерживают перегрузок. Значит, из этого и нужно исходить в следующем бою.
