Все предсказания, касающиеся царского дома и России в целом, по велению государя, были записаны на бумаге, чтобы «ведал правнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего». Павел I запечатал предсказания, и конверт с его собственноручной подписью «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины» поместили в специальный ларец, который хранился в особом зале Гатчинского дворца. Ларец был заперт на ключ, доступ к нему преграждали толстые шелковые шнуры. Все государи знали об этом ларце, но никто не дерзнул нарушить волю предка. Только 12 марта 1901 года, когда, согласно завещанию, исполнилось 100 лет, император Николай II с министром двора и свитой прибыл в Гатчинский дворец и, после панихиды по императору Павлу, вскрыл пакет, откуда и узнал «свою тернистую судьбу». Об этом рассказывает глава нашей книги «Предсказание из прошлого».
После смерти Павла I «возмутитель спокойствия» Авель был освобожден и отослан в тюрьму Соловецкого монастыря, без права покидать остров. «Быть ему там дотоле, пока не сбудутся его пророчества», – повелел в своем указе император Александр. Здесь, на уединенном и диком острове в Белом море, в 1802 году неустрашимый провидец, которого не сломили тяготы и лишения, написал новую книгу, где предсказал совершенно невероятные события, описывая «как будет Москва взята французами и в который год». При этом монах-прорицатель указал 1812 год и предсказал сожжение Москвы.
Пророчества сбылись 14 сентября 1812 года, через десять лет и десять месяцев, когда Наполеон вошел в первопрестольную, оставленную Кутузовым. Александр I обладал прекрасной памятью и тут же, по получении известия о начавшемся в Москве пожаре, вспомнил о прорицателе. По высочайшему указанию помощник императора князь А. Н. Голицын срочно отправил письмо на Соловки: «Монаха Авеля выключить из числа колодников и включить в число монахов на всю полную свободу. Ежели жив, здоров, то езжал бы к нам в Петербург; мы желаем его видеть и нечто с ним поговорить». Получив это послание, соловецкий игумен Илларион испугался, что Авель расскажет о грубых нарушениях содержания в остроге, поэтому отписал, что тот болен. Но император был неумолим. Он дал Синоду другой указ: «Авеля из Соловецкого монастыря выпустить, дать ему паспорт во все российские города и монастыри, снабдить деньгами и одеждой». Указ пришлось исполнить. 1 июня 1813 года предсказатель вышел из стен монастыря и вскоре явился в столицу. Государь в это время был за границей, и прорицателя с почетом принял князь Голицын. Беседа была долгой, точно ее содержание никому неизвестно, поскольку разговор шел с глазу на глаз. По свидетельству самого монаха, поведал он князю «вся от начала до конца». Услышав в «тайных ответах» вещего монаха, по слухам, судьбы всех государей, князь ужаснулся и представить прорицателя государю не решился. Снабдив его средствами, он спровадил Авеля в паломничество по святым местам. Будучи еще достаточно крепким, 56-летний монах побывал в греческом Афоне, Царьграде, Иерусалиме. Путешествовал прорицатель семь лет, до 1820 года, после чего возвратился в Москву и поселился в Троице-Сергиевой лавре, где жил тихо и уединенно. К этому времени слава о его пророчествах разошлась по всей России. К нему в монастырь стали ездить жаждущие узнать свою судьбу, особенно досаждали настойчивые светские дамы. Но на все вопросы монах упрямо отвечал, что сам он не предсказывает будущее, он только проводник слов Господа. Отказом отвечал он и на многочисленные просьбы огласить что-то из его пророчеств.
Вот что писал о прорицателе его современник Л. Н. Энгельгардт в своих «Записках»: «…Авель долго находился в Троице-Сергиевой лавре в Москве, и многие из моих знакомых его видели и с ним говорили: он был человек простой… и угрюмый. Многие барыни, почитая его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах их дочерей, он им отвечал, что он не провидец и что он только тогда предсказывал, когда “вдохновенно было велено что говорить”». О своих странствиях пророк рассказал в книге «Житие и страдание отца и монаха Авеля», а также написал «Книгу Бытия», где говорится о возникновении земли, сотворении мира и человека. Никаких пророчеств в тексте, увы, нет, слова просты и понятны, чего нельзя сказать об иллюстрациях в книге, сделанных самим провидцем. По некоторым предположениям, они напоминают гороскопы, но в большинстве своем просто не понятны вообще. Затем Авель переходил из монастыря в монастырь. Известно, что с октября 1823 года он жил в Высотском монастыре под Серпуховым. Вскоре после этого по Москве поползли упорные слухи о скорой кончине Александра I и о том, что Константин отречется от престола, испугавшись участи Павла I. Предсказывалось даже восстание 25 декабря 1825 года. Источником этих страшных пророчеств был конечно же Вещий Авель. Как ни странно, на этот раз никаких преследований и репрессий не последовало, предсказателю удалось избежать заточения. Возможно, так случилось потому, что незадолго до этого император Александр I ездил к преподобному Серафиму Саровскому, и тот предсказал ему почти то же самое, о чем прорицал Авель.
Жить бы предсказателю тихо и смиренно, но погубила его нелепая оплошность, по причине которой Авель снова попал в царскую немилость. Весной 1826 года готовилась коронация Николая I. Графиня А. П. Каменская спросила Авеля, будет ли коронация. Он, вопреки прежним своим правилам, ответил: «Не придется вам радоваться коронации». По Москве тут же пошел гулять слух, что не быть Николаю I государем, поскольку все приняли и истолковали слова Авеля именно так. Значение же этих слов было иное: государь разгневался на графиню Каменскую за то, что в ее имениях взбунтовались крестьяне, замученные поборами, и ей было запрещено показываться при дворе. Тем более – присутствовать на коронации. Наученный горьким житейским опытом, Авель понял, что подобные пророчества ему с рук не сойдут, и почел за благо покинуть столицу. В июне 1826 года он ушел из монастыря «неизвестно куда и не являлся». Николай I велел найти беглеца и «заточить для смирения» в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, главную церковную тюрьму того времени. Полиция нашла Авеля в родной деревне под Тулой и по повелению императора и по указу Святейшего Синода от 27 августа того же года отправила в заточение. Монастырь, служащий острогом для духовных и светских лиц, стал последней обителью провидца. Совершенно непонятна причина, по которой Авель вновь был предан преследованиям и заточениям. Возможно, он написал еще одну «зело престрашную» книгу и, по своему обыкновению, отослал государю для ознакомления. Эту гипотезу более ста лет назад высказал сотрудник журнала «Ребус», некто Сербов, в докладе о монахе Авеле на первом Всероссийском съезде спиритуалистов. Что же мог предсказать Авель императору Николаю I? Наверное, бесславную крымскую кампанию и преждевременную смерть. Несомненно то, что предсказание государю не понравилось настолько, что на волю предсказатель больше не вышел. О последних годах жизни Авеля ничего не известно. Умер провидец осенью 1841 года после тяжелой болезни в тесной арестантской камере. Уже после его смерти сбылось все, что Авель напророчил: трагическая судьба последнего российского императора, обе мировые войны со свойственными им особенностями, гражданская война и «безбожное иго»…
«Лютый конец» Павла I
«Коротко будет царствование твое, и вижу я лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского в опочивальне своей будешь задушен злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей». Эти слова монаха Авеля, адресованные императору Павлу I, сбылись с устрашающей точностью. Павел I царствовал четыре года, четыре месяца и четыре дня и был убит в ночь на 12 марта в собственной спальне на сорок седьмом году жизни. Этой ночью, как свидетельствуют предания, перед самым убийством с крыши замка с громким карканьем взмылась ввысь огромная стая ворон. Утверждают, что с тех пор в каждую ночь на 12 марта это повторяется. Пророчество вещего монаха снова (!) сбылось через десять месяцев и десять дней.
