Но так или иначе, жуткие дни, проведенные Алехиным в камере одесской тюрьмы в апреле 1919 года, когда он мог слышать крики, взывающие о помощи, выстрелы, стоны, были, конечно, исключительно тяжелым испытанием. Ведь в его невиновность могли и не поверить!
Что же спасло Алехина? Прежде чем ответить на этот вопрос, рассмотрим две версии относительно обстоятельств его освобождения из тюрьмы.
Первая версия появилась сначала в 1937 году в декабрьском номере английского журнала «Чесс», а потом в книге Пабло Морана «Агония гения», изданной в 1972 году в Мадриде. В ней рассказывается, как Алехина, приговоренного к смерти, посетил в тюрьме председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий, который играл с ним в шахматы и, несмотря на жестокое поражение, способствовал отмене приговора.
Касаясь этой версии, Ганс Мюллер и А. Павельчак в книге «Гений шахмат Алехин», изданной в Берлине в 1953 году, выразили сомнение в том, что Троцкий мог найти время для встречи с Алехиным в одесской тюрьме и вообще имел представление о его аресте.
А как же все-таки обстояло на самом деле?
Автор книги провел собственное тщательное исследование этой версии и убедился, что она не имеет под собой никакого основания. Сплошной вымысел! Дело в том, что Л. Д. Троцкий вообще не был в 1919 году в Одессе, а значит, не мог посещать Алехина в тюрьме и способствовать его освобождению. Это подтверждают фонды архива Советской Армии, письмо Одесского историко-краеведческого музея и сообщение доктора исторических и философских наук Д. А. Волкогонова, изучавшего жизнь и деятельность Л. Д. Троцкого и написавшего книгу о нем.
Вторая версия приведена в упомянутой выше книге Г. Мюллера и А. Павельчака. Суть ее в том, что среди пяти судей, обязанных подписать смертный приговор Алехину, оказался один, который из уважения к знаменитому шахматисту отказался поставить свою подпись, что и привело к освобождению Алехина из заключения. Могло ли быть такое?
Говоря о переезде Алехина в октябре 1919 года из Киева в Одессу, автор книги высказал предположение, что эта поездка совершалась вместе с семьей мастера Осипа Бершнтейна. О том, что произошло с главой этой семьи в Одессе, рассказал американский международный мастер Эдуард Ласкер в статье «Последний из той плеяды», опубликованной в 1963 году и перепечатанной в № 8 журнала «Шахматы в СССР» за 1988 год. Вот небольшой отрывок из этой публикации:
«…В Одессе Бернштейн был арестован ЧК, что в те дни, практически, означало смертный приговор; это случилось во время «красного террора», когда одна принадлежность к «буржуям» уже делала человека преступником (вина Бернштейна состояла в том, что он вел дела банкиров и промышленников). Разумеется, суда, как такового, не было. Всем заправлял один из тех исполнителей-палачей, которых всегда выносит на поверхность волна революций. Приговоренные уже стояли у стены, но тут, на счастье, появился начальник рангом повыше. Обнаружив в списке имя Осипа Бернштейна, он спросил: «Не вы ли известный шахматист?» И, не поверив на слово, распорядился принести шахматы; когда же Бернштейн быстро выиграл, тот вернул его вместе со всеми в тюрьму и позже освободил. Просто чудо, что он тогда уцелел!»
Как видно, обстоятельства освобождения Бернштейна из тюрьмы удивительно перекликаются с первой и второй версиями, касавшимися Алехина. Это сходство приводит к мысли о вероятности переноса событий из жизни одного шахматного мастера — Бернштейна на биографию другого — Алехина. Такая путаница вполне могла произойти при многократных пересказах случившегося. Ведь и тот и другой в одно и то же время находились в одесской тюрьме.
Однако в освобождении Алехина из заключения не было случайностей. В этом, помимо его явной невиновности, убеждает то, что он приехал в Одессу с ведома Д. З. Мануильского, крупного советского государственного и партийного деятеля. В то время Мануильский был членом Всеукраинского ревкома, наркомом земледелия УССР. Одесские чекисты имели возможность перепроверить показания подследственного и убедиться в том, что его репутация вне подозрений. Видимо, поэтому после освобождения из тюрьмы Алехин сразу же, в апреле 1919 года, был принят на работу в инотдел Одесского губернского исполкома.
Существует еще одна версия — о причастности к освобождению Алехина из тюрьмы одесского шахматиста Якова Вильнера, пославшего телеграмму тогдашнему председателю Украинского Совнаркома Раковскому с просьбой спасти Алехина. Тот слыхал о шахматном гении и немедленно связался по прямому проводу с Одесской ЧК. Алехин в ту же ночь был освобожден и якобы направлен в распоряжение Раковского.
В принципе, не столь важно, кто именно содействовал освобождению Алехина из-под ареста. Главное, что нашлись влиятельные люди, сумевшие пресечь произвол.
Перенесенные потрясения и занятость по службе ограничили встречи Алехина с местными шахматистами. Тем не менее он и тогда играл легкие партии и, в частности, 26 июня выиграл в 8 ходов у Н. Кауфмана, сурово наказав его за дебютные ошибки!
В конце июля 1919 года Александр Алехин покинул Одессу и направился в Москву. К городу приближались деникинские войска. 24 августа 1919 года они вошли в Одессу, и советская власть там, естественно, уже отсутствовала.
В середине августа 1919 года Алехин приехал в Москву. Поселился на квартире своей сестры Варвары в Леонтьевском переулке, дом № 22. Ее страстное увлечение театральным искусством все больше приобретало профессиональный характер, — Варвара играла в драматических спектаклях, посещала пробные киносъемки. В разговорах с Сашей сестра подчеркивала его артистические данные и советовала немедля проверить свои способности. А сделать это можно было совсем рядом, на Тверской улице, в угловом доме напротив Московского совета. Там открывалась 1-я Государственная школа кинематографии. Желавших поступить туда хватало, — в июле в студию пришли с заявлениями 500 девушек и юношей, а в августе — вдвое больше. Руководителем школы являлся режиссер Владимир Ростиславович Гардин, получивший еще до революции широкую известность как талантливый актер и режиссер-сценарист фильмов-экранизаций произведений русской классической литературы. Он же выполнял тогда обязанности председателя приемной комиссии киношколы.
В один из дней перед ним появился молодой блондин, представившийся Александром Александровичем Алехиным. Вспоминая эту встречу, В. Р. Гардин в книге «Жизнь и труд артиста», изданной в Москве в 1960 году, пишет: «…Я всю жизнь любил шахматы и, конечно, уже давно восхищался гением Алехина. Но в школу он был принят не только поэтому. Талантливый человек во всяком деле вносит свою индивидуальность. Это было и в актерских опытах замечательного шахматиста…»
В киношколе с Алехиным довольно близко сошелся Сергей Федорович Шишко, также выдержавший экзамен на отлично и принятый в студию. Занятия там начались 1 сентября 1919 года. Впоследствии С. Шишко, ставший актером, опубликовал в № 6 журнала «Шахматы в СССР» за 1955 год интересные и довольно подробные «Воспоминания об Алехине». Вот несколько выдержек из этой статьи, позволяющих представить Александра Алехина тех лет:
«…Алехин являлся в студию точно к назначенному часу и внимательно слушал все лекции.
