«Трусливые сыновья
Зловредного Тогтога
Дрожат, трепещут заране,
Словно кулан на аркане;
Страхом животным объяты,
Словно подранок сохатый.
Обороняются вяло,
Прочь отступают устало…
Удирают Чулун и Худу…
Коли вдруг у тебя на виду
Крылья у них отрастут,
В синем небе они пропадут,—
Ты как ястреб за ними лети,
Догони беглецов и схвати.
Может, эти трусливые братцы
Тарбаганами вдруг обратятся
И со страху забьются в нору…
Стать тебе, Субэгэдэй мой, полезно
Богатырской пешнею железной,
Чтоб насквозь протаранить дыру.
Обратись они рыбами в море,
Скрывшись в глуби его и просторе,
Ты, Субэгэдэй мой,
Неводом стань,
Ты проныр из пучины достань.
Богатырь Субэгэдэй,
Друг сердечный мой!
Отсылаю тебя в день намеченный,
Чтоб перевал ты одолел,
Реки широкие переплыл,
Мэргэдов мстительных разгромил.
Реки широкие переплывешь —
В землях далеких все примечай.
Не загони ездовых коней,
Еду запасенную не расточай.
Когда обезножат твои рысаки,
Жалей не жалей их тогда,
А врага не достанешь;
Когда иссякнут твои харчи,
Прижимистым станешь,
Да поздно: недолго протянешь.
В краю чужедальнем,
Увлекшись охотою разной,
Гляди, чтобы верх над тобою
Не взяли соблазны.
Запасы еды пополняя,
Держись середины.
Коль долго вам ехать придется
Дорогой равнинной,
Езжайте спокойно,
Без дела коней не гоните,
Ослабьте подпругу,
Уздечку на время снимите.
Коль будут порядок
И строгость во всем соблюдаться,
Зазорно мужам твоим станет
За дичью гоняться.
А тех, что посмеют
Запретом моим пренебречь,
Ослушников дерзких
Без жалости следует сечь.
Коль неслуха знаю —
Пришлите, я буду с ним крут;
Не знаю – тогда уж
На месте устраивай суд.
Хребты одолеете вы
И высокие горы,
Но пусть незнакомы вам будут
Разлад и раздоры.
Вы переплывете
Большие и малые реки,
Но помыслы наши
Да будут едины вовеки.
Даст Вечное Небо —
И будут крепки ваши кони,
Тогда не уйдут
Сыновья Тогтога от погони.
Пожалуй, не стоит
Везти вам их в ставку мою,
Что делать вам с ними —
Решите вы в дальнем краю».
