Я помогаю маме расправить ветки на венках и, наконец, не выдерживаю:
— Мам, можно я съезжу домой на поезде? Рэйчел в воскресенье выступает, она будет играть Духа Прошлого Рождества.
Мама замирает с венком в руках.
— Мне что-то послышалось про Рэйчел и духа… или это правда?
— Я понимаю, что это совсем не вовремя. В выходные будет куча клиентов. Если это неудобно, я никуда не поеду. — Я не говорю об одном, о том, что мне на самом деле не очень-то хочется ехать. Не хочется тратить целых два дня, мотаясь туда-сюда на поезде, когда их можно провести с Калебом.
Мама подходит к прилавку, на котором стоит запечатанная картонная коробка, и вскрывает упаковку ножом.
— Я поговорю с папой, — отвечает она. — Что-нибудь придумаем.
— А…
Открыв коробку, она протягивает мне несколько тонких белых упаковок серебристой мишуры. Я раскладываю их на полке под венками, а она передает мне еще.
— Кое-кто из ребят просил о сверхурочных, — говорит она. — Можем их привлечь, пока тебя не будет. — Она убирает пустую коробку под прилавок и вытирает руки о фартук. — Присмотришь за кассой?
Значит, идет обсуждать дело с папой.
— Вообще-то, мам, — я закрываю глаза, — мне на самом деле не хочется ехать.
Я улыбаюсь, стиснув зубы. Мама смеется.
— Тогда зачем же спрашиваешь?
Я потираю лоб.
— Рассчитывала, что ты откажешь. Вам же без меня не обойтись. Но я обещала Рэйчел спросить.
Мама ласково смотрит на меня.
— Милая, что происходит? Ты же знаешь, нам с папой нравится, когда ты помогаешь, но мы бы не хотели, чтобы ты чувствовала, что чем-то жертвуешь ради семейного дела.
— Но это же семейное дело, — подчеркиваю я. — И когда-нибудь оно перейдет ко мне.
— Нам бы очень этого хотелось. — Мама обнимает меня, а потом отстраняется и смотрит мне в глаза. — Но, если я правильно понимаю, тут замешан не только семейный бизнес и спектакль?
Я отвожу взгляд.
— Я очень дорожу дружбой с Рэйчел. Ты знаешь. И хотя у Духа Прошлого Рождества даже нет реплик, я все равно хочу увидеть ее на сцене. Но… дело в том… в общем, Калеб пригласил меня в выходные познакомиться со своими родными.
Мама изучает мое лицо.
— На месте твоего папы я бы уже бронировала билет.
— Точно, — отвечаю я. — Я веду себя глупо, да?
— То, что ты чувствуешь — вовсе не глупо, — говорит мама. — Но не буду врать, нас с папой эта ситуация очень беспокоит.
— Мам, скажи, — я пытаюсь прочесть по глазам ее мысли, — Эндрю вам что-то рассказывал?
— Он говорил с твоим отцом, — отвечает она. — И теперь тебе тоже надо с ним поговорить.
— Но это же «Рождественская песнь»! — сокрушается Рэйчел.
Я лежу на кровати, с телефоном у уха и ладонью на лбу. Рэйчел, притворяясь, что прячется от папарацци, смотрит на меня с фотографии на стене.
— Дело не в том, что я не хочу на спектакль, — объясняю я. Я могла бы соврать, что родители меня не отпускают, но мы с Рэйчел всегда были честны друг с другом.
— Тогда садись на поезд! Клянусь, если дело в том парне…
— Его зовут Калеб. И да, дело в нем. Рэйчел, в выходные я встречаюсь с его семьей. После этого у нас останется лишь несколько дней до моего… — В трубке что-то щелкает. — Ты слушаешь?
Бросаю телефон на стол, зажимаю рот подушкой и кричу. Выпустив пар, решаю использовать оставшиеся силы на разговор с папой.
Он несет к машине маленькую елку.
— Нет, сейчас слишком много дел, — бросает он на ходу. По его резкому тону я понимаю, что он просто не готов со мной говорить. — Мы с мамой будем подсчитывать прибыль, и… Нет, Сьерра, я не могу.
Звонит Хизер и спрашивает, отпустят ли меня печь печенье с ребятами. Я даже не спрашиваю разрешения. Мама же сказала, что не хочет, чтобы семейный бизнес мешал моей личной жизни. Поэтому, когда приезжает Девон, я просто говорю, что ухожу, сажусь в его машину, и мы уезжаем.
Мы заруливаем на стоянку супермаркета. Калеб просит Девона припарковаться подальше от елочного базара Хопперов, чтобы избежать неловких расспросов, почему он давно не заходил.
— А ты бы покупал и у них тоже, — говорю я. — Я люблю Хопперов. Конечно, тогда придется аннулировать твою скидку, но…
Хизер смеется.
— Сьерра, мне кажется, ты должна объяснить Калебу значение слова «аннулировать».
— Ха. Очень смешно, — отвечает Калеб. — Я знаю, что это значит. Догадался по контексту.
Мой телефон вибрирует: сообщение от Элизабет. Прикрывая экран рукой, читаю. Она пишет, чтобы я хорошо подумала о том, кто из моих друзей останется со мной через много лет. Видимо, бросив трубку, Рэйчел сразу позвонила ей. Во втором сообщении Элизабет пишет, что ей жаль, что я веду себя так из-за парня, которого совсем не знаю.
— Все в порядке? — спрашивает Калеб.
Я выключаю телефон и кладу его в карман.
— Так, разборки в Орегоне, — отвечаю я.
Какая наглость, думаю я, особенно учитывая, что к этому подключилась Элизабет! Неужели они думают, что мне так просто далось это решение? И что Калеб ничего для меня не значит? Мне совсем не легко. Я не стану одной из тех девчонок, которые из-за парней забывают о подругах, но я не собираюсь вычеркивать из календаря те дни, которые могла бы провести с ним.
Мы выходим из машины, и Калеб повыше приподнимает воротник и втягивает голову в плечи, чтобы мистер Хоппер его не заметил. Хотя мы слишком далеко и нас вряд ли кто-то может увидеть, я делаю то же самое, и мы бежим к супермаркету.
Хизер складывает список покупок пополам, делит его на две части и вручает половину мне и Калебу. Забрав себе другую половину, она берет Девона под руку. Договариваемся встретиться у восьмой кассы. Мы с Калебом идем в отдел молочных продуктов в глубине супермаркета.
— Ты, кажется, была расстроена, когда мы за тобой заехали, — говорит он. — Все в порядке?
В ответ я могу лишь пожать плечами. Ничего не в порядке. Рэйчел злится, что я не приеду на ее спектакль. Папа разозлится, узнав, что я ушла.
— И это все? Больше ничего не скажешь? — спрашивает Калеб. — Ну спасибо. Ты очень общительна.
Но я не хочу ничего обсуждать в магазине. И теперь Калеб тоже расстроен. Идет на шаг впереди. Но у холодильника с молоком резко останавливается и берет меня за руку.
Я смотрю туда же, куда и он, и вижу Джеремайю. Тот кладет в тележку пакет с молоком. Какая-то женщина — видимо, его мама — разворачивает тележку, и мы сталкиваемся нос к носу. Я узнаю эту женщину: пару дней назад она заходила на базар. А когда я предложила свою помощь, она буркнула что-то про высокие цены и прошла мимо.
