В ноябре 1941 года в этот район прибыли Гомельский городской (37 человек под командованием Ильи Степановича Федосеенко) и Гомельский сельский партизанские отряды (13 бойцов, командир — Андрей Федорович Бурый). Вместе с ними появилось областное партийное руководство: секретарь Гомельского подпольного обкома ВКП(б) Андрей Аверьянович Куцак, секретари горкома партии Емельян Игнатьевич Барыкин и Семен Федорович Антонов, секретарь горкома комсомола Александр Исаченко. Понятно, что они начали объединять разрозненные отряды. Чекистам тут же нашлось место в Чечерском отряде, которым командовал Петр Антонович Балыков. Этот человек сражался в рядах партизан еще в Гражданскую войну.
[129]
Любопытен разговор, который произошел между Николаем Михайлашевым и Андреем Куцаком. В процессе беседы чекист рассказал честно о том, как он оказался в Чечерских лесах. Вот финал их разговора:
«… — Шли, значит, организовывать партизанскую борьбу, да пока путного ничего из этого не получилось?
— Но без райкома, помощи местных коммунистов… — начал я.
— Понимаю, — прервал меня Куцак…»
Итог этой беседы — чекиста включили в партизанский отряд чуть ли не рядовым.
Отряд начал действовать только в начале января 1942 года. Не хватало боеприпасов и оружия, не было взрывчатки, поэтому, как они сражались — непонятно.
Хотя это не значило, что бойцы сидели без дела. Просто старались обходиться без стрельбы. Например, днем совершили налет на местный лесозаготовительный заводик. Обезоружили охрану (18 полицейских) и сожгли производственные помещения. В марте 1942 года совершили налет на мельницу.
Первое серьезное столкновение с карателями произошло 30 марта 1942 года. В результате боя 11 фашистов погибли. Весной началась серия операций по разгрому полицейских подразделений в Чечерском районе. Большинство местных жителей — из тех, кто с оружием в руках служил оккупационным властям, было расстреляно партизанами.
В мае 1942 года Николай Михайлашев командовал взводом и совершил рейд по левобережью Копмянского района. В результате было освобождено 18 населенных пунктов, а дислоцированные там гарнизоны полицейских — расстреляны.
[130]
Эта судьба чуть не постигла пятерых военных разведчиков из спецгруппы «Лео», которой командовал Алексей Павлович Коробицын. Они были десантированы на парашютах с самолета 31 мая 1942 года в расположение партизанских отрядов Чечерского района. В это подразделение, кроме командира, входило еще четверо: Федор Иосифович Кравченко, радист Григорий Антоненко, И. Штейнер («Тарас») и М. Ляйтнер («Максим»). Двое из прилетевших были в немецкой военной форме, имели соответствующие документы и по-русски говорили с акцентом. Несмотря на то что у прибывших были письма от партийного руководства, командование отрядов проявило осторожность и потребовало подтверждения из Москвы того, что это не провокация противника. В сводке Совинформбюро диктор должен был сообщить об освобождении отдельных районов Гомельской области. В противном случае гостей бы расстреляли. На четвертые сутки данное сообщение было передано, и пленников отпустили.
[131]
В июле 1942 года в Чечерский район из-за линии фронта прибыл спецотряд «Вперед» во главе с Иваном Павловичем Кривенченко. Все бойцы этой группы — омсбоновцы. Его основная задача — объединить разрозненные группы «народных мстителей», действовавшие в этом районе, и стать начальником штаба партизанских отрядов Чечерской зоны. Тогда же был сформирован Добрушинский партизанский отряд.
Следует отметить, что еще до его появления в Добруше (районный центр в Гомельской области) действовала группа военных разведчиков во главе с Алексеем Павловичем Коробицыным. Через них подпольщики передавали собранную информацию в Москву.
[132] Говоря другими словами, подпольщики работали на военную разведку, а не на Лубянку.
Снова обратимся к публикации белорусского журналиста.
«В мае 1943 года отряд «Вперед», в котором чекист воевал уже в должности заместителя начальника разведки, вырос до бригады, пришлось Михайлашеву отправляться под Гомель формировать новый отряд. Несколько крупных диверсионных операций совершили за недолгое время его бойцы: взрывы на бумажной фабрике «Герой труда» и электростанции в Добруше, нефтебазе, электро- и телефонных станциях в Гомеле. Десятки эшелонов, мосты, автомашины, танки немцев были уничтожены всего за пять месяцев»
[133]
Все это действительно было, вот только Николай Михайлашев руководил разведывательно-диверсионной деятельностью партизанской бригады. А командовал этим соединением другой человек. Автор книги «Буря гнева» и не скрывает этого факта. Вот что он написал по этому поводу:
«После освобождения 10 октября 1943 года Добрушского района «нас с комбригом Иваном Павловичем Кривенченко вызвали в Тереховку, где находились первый секретарь областного (Гомельского. — Прим. ред.) комитета партии Ф.В. Жижанков и начальник областного управления НКГБ полковник К.А. Фукин. Комбриг подробно рассказал о боевой деятельности отряда, а я о работе разведывательных и диверсионных групп…»
[134]
Когда Николай Михайлашев вместе с коллегами-чекистами занялся созданием агентурной сети в этом городе, то выяснилось, что многие подпольщики (из тех, кого планировалось использовать) погибли или ушли к партизанам других соединений. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Хотя и оставшиеся оказались грозной силой.
Вот только длился этот период недолго. Вот что по этому поводу написал в своем очерке чекист:
«Опираясь на предателей, гитлеровцам удалось раскинуть свою шпионскую сеть в городе. Аресты последовали один за другим. Подпольщики не сразу поняли, что среди них орудуют провокаторы. Нам срочно пришлось спасать руководителей подполья и уводить в лес всех, кто уцелел».
Вот только предателей среди подпольщиков найти не удалось. По утверждению Николая Михайлашева, основные причины гибели людей: нарушение правил конспирации и излишняя болтливость.
[135] На самом деле нужно учитывать и высокий профессионализм спецслужб противника. Хотя об этом как-то не принято писать в отечественной литературе.
