«Пометить», – требовал все еще возбужденный зверь. Словно дразня его, я провел языком по бьющейся жилке и нежно поцеловал бархатистую кожу.
– О, мой Бог! – выдохнула Николь. – Охренительно, как всегда.
Я хмыкнул и наконец смог сфокусироваться на ее ошеломленном лице.
– О, привет! – просияла она. – Я скучала!
– Не так сильно, как я, солнышко, – заверил я, даря этим сладким губам страстный поцелуй в подтверждение своих слов.
Осталось придумать, как научиться контролировать своего зверя.
* * *
– Ты нервничаешь, – заметил я.
– Что?
Николь отвела задумчивый взгляд от дороги и натянуто улыбнулась.
– Нет! Я просто… Ты… И мы вместе…
– Ты нервничаешь.
– Ладно, – вздохнула она и взяла мою свободную руку. – Так и есть. Ужасно переживаю, что скажет папа.
Мы проезжали мимо центра маленького городка, в котором выросла Николь. Встреча с ее отцом вот-вот состоится, и мы очень надеялись, что разговор прольет хоть немного света на происхождение моей пары. Но судя по видению Рэйн, приемные родители Ники не имели понятия о том, откуда на пороге их дома появился ребенок. Так что вторым поводом для волнения была встреча родителя с женихом. Конечно, я не переживал на этот счет, ничье мнение не имело значения для нас. Но ради своей двочки я сделаю все, чтобы произвести хорошее впечатление.
– Вот он! – воскликнула она, подпрыгнув на месте. – Мой дом.
Он был точно таким же, как и все в квартале. Я смог бы различить его лишь по садовым гномам у входа. Припарковав машину, заглушил мотор и внимательно посмотрел на Николь. Она закусывала губу и теребила ручку сумочки.
– Да ладно тебе! – рассмеялся я. – Все не может быть настолько плохо.
Она отвела взгляд, но я ведь прекрасно знал, что не решалась мне что-то сказать.
– Эй! Что бы он ни сказал, это не изменит моего отношения к тебе. И я ведь поклялся вести себя хорошо, помнишь?
– Я просто… Мы не очень богато живем, знаешь ли…
Я нахмурился. Она об этом думала?
– Никаких панорамных окон и ультрасовременной мебели…
– Ты шутишь, верно? – пораженно прошептал я.
Николь скромно улыбнулась и с тяжелым вздохом потянулась к ручке дверцы.
– Ладно, давай сделаем это, – бросила она, выходя.
Остин только что припарковал свой джип на другой стороне дороги. Я решил, что дополнительная защита Николь не повредит, особенно когда вампиры все еще скрывались на нашей земле. Он взял с собой близнецов Лайна и Тайгера и только что послал мне обреченный взгляд через лобовое стекло. Да, мои родственники могли вывести из себя даже мертвеца.
Николь позвонила в дверь и еще несколько секунд рассеянно ждала, когда откроют, а потом вздрогнула и потянулась к сумочке.
– Черт! Это же мой дом. У меня есть ключи.
Нервно дернув замок, она случайно вырвала собачку, а сразу после этого сумочка отлетела в сторону, и все содержимое рассыпалось у порога.
– О, нет! – застонала она, начиная поднимать вещи.
Я не смог сдержать улыбку, когда наклонился, чтобы помочь ей.
– Клянусь, твоя неуклюжесть самое милое зрелище, которое мне доводилось видеть.
Она сжала губы, чтобы скрыть улыбку, и стукнула меня по плечу.
– Ты так говоришь только потому, что любишь меня.
– Именно!
Дверь распахнулась, и на пороге показалась пожилая женщина. Поприветствовав сиделку, мы прошли внутрь. Скромная обстановка заставила меня ощутить потребность удовлетворить все нужды пары. Как только вернемся, куплю ей еще больше вещей и подарков.
Ее отец лежал в своей спальне. Мужчина средних лет выглядел истощенным. Он был прикован к постели после инсульта и находился под постоянным присмотром, но я ужаснулся скромности условий. Меньшее, что я мог сделать для Ники, это обеспечить ее отца необходимым уходом и защитой.
– Папа! – вздохнула она.
Мужчина вздрогнул, но не повернулся, лишь слегка приподнял одну руку. Он практически не мог шевелиться и с трудом произносил самые простые слова. Но по карим глазам нетрудно было догадаться, что он безумно обрадовался появлению дочери. Его взгляд излучал любовь. Не важно, был ли он ее родителем, он определенно был ее папой.
После долгих объятий Ники представила меня, и ее отец с нескрываемой строгостью протянул мне руку.
– Жених? – спросил он.
Я кивнул, на что мистер Стоун прищурил глаза.
– Любишь?
Послав Ники нежный взгляд, вновь посмотрел на ее отца и утвердительно кивнул.
– Больше жизни.
Тот еще долго сверлил меня изучающим взором, так и не отпустив руки. Он пытался удерживать жесткую хватку и, в конце концов, сдался, не учуяв подвоха. Его попросту не было. Если не брать во внимание одну несущественную деталь во мне. У меня проснулось чувство глубокого уважения к этому мужчине. Его тело было слабым, но душа сильной. В этом Николь очень на него походила.
Спустя полчаса восторженного рассказа Ники о ее новой работе и жизни в Бостоне (без учета сверхъестественного), мы подобрались к главному вопросу. Она долго думала, какую придумать легенду, чтобы выяснить свое родство, но в итоге пришла к выводу, что должна спросить прямо.
– Это мой папа, – заявила она вчера вечером. – Несмотря ни на что, он им останется.
И сейчас она никак не могла решиться. Взяв мужчину за руку, бросила на меня неуверенный взгляд и коротко кивнула. Я мысленно послал ей все тепло и любовь в поддержку.
– Пап?
Она смолкла, подбирая слова, а затем я увидел, как ее глаза наполняются слезами.
– Я очень люблю тебя, – выдавила Николь и наклонилась, чтобы обнять своего старика.
– И я, – прошептал мистер Стоун в ответ.
Я понял, что на этом она собиралась остановиться. И не мог винить ее. Дочь – все, что есть у этого мужчины, чтобы держаться.
Спустя час мы попрощались и пообещали навестить его снова, как только представится возможность.
– Прости, я не смогла, – виновато произнесла Ники, когда мы садились в машину.
– Ты не должна извиняться, – произнес я, подавая Остину знак, что мы уезжаем.
– Знаю, мы могли бы что-то узнать, но как представляю его потерянный взгляд…
– Все хорошо, – заверил я.
Сев за руль, я взял ее холодную ладошку и поднес к своим губам. Глядя прямо в зеленые глаза напротив, тихо прошептал:
– Мы со всем справимся, Ники.
Волна нежности и тепла накатила на меня, стоило ей улыбнуться в ответ.
