Прибывшие из Западной Украины в столицу епископ Никанор
[198] и епископ Мстиславский (так в документе, вероятно, имеется в виду Мстислав (Скрипник)) образовали Киевскую епархию Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ)
[199].
Как показал на допросах осужденный в июне 1952 г. к 25 годам лагерей бывший член «Всеукраинской церковной рады» Захарий Биденко, этот орган обратился к Э. Коху и на личном приеме у гауляйтера получил согласие на учреждение автокефальной церкви, регистрацию «старых» кадров УАПЦ и сбор церковной утвари и литературы. По предложению Коха, в богослужение ввели обязательное поминовение Гитлера по формуле «Вельмиповажного Фюрера й його лицарське військо». Верхушка УАПЦ неоднократно заявляла о полной лояльности к оккупантам
[200].
Возникшая в 1921 г. УАПЦ, констатировали в присущей им стилистике документы госбезопасности, «объединяла в себе украинские националистические элементы, попов и мирян, формально ставила своей целью добиться полной независимости, то есть автокефалии Православной церкви на Украине, оторвав ее от влияния Московской патриархии», воспитывала верующих в антисоветском националистическом духе, среди клира УАПЦ – 95 % офицеров, повстанцев, членов бывших украинских некоммунистических партий
[201]. Как отмечалось в директиве НКГБ УССР от 24 августа 1944 г. № 1618/с «О церковниках-автокефалистах», в период оккупации «самораспустившаяся» в 1930 г. УАПЦ (что произошло, подчеркивали чекисты, «в результате мероприятий наших органов») активизировала прозелитскую работу. «…Объединив в себе украинские националистические элементы, – говорилось в этом же документе, – попов и мирян, формально ставила себе целью добиться полной независимости, то есть автокефалии Православной церкви на Украине, оторвав ее от влияния Московской патриархии»
[202].
Поликарп (Сикорский), ставший в феврале 1942 г. «Предстоятелем» Украинской автокефальной православной церкви, восстановленной на территории рейхскомиссариата Украина, негласно сотрудничал с немецкой спецслужбой
[203]. Запрещенный в служении архиерей «высвятил» 16 «епископов» УАПЦ. Как отмечалось в документе НКГБ УССР, члены клира УАПЦ «в период оккупации… являлись наиболее активными профашистскими агитаторами и пособниками», поддерживали отношения с подпольем ОУН. «Таксой» за рукоположение во иерея у «самосвятов» считались 1000–2500 рублей
[204].
Крайне неблаговидную роль сыграл в инспирации «автокефального» церковного раскола «епископ» Мстислав (Степан Скрипник, племянник и адъютант Главного атамана войск УНР Симона Петлюры
[205]), на заре независимости Украины (в 1990–1993 гг.) успевший побывать «патриархом» УАПЦ и приложить руку к церковным настроениям на исторической родине
[206]. С 1941 года, отмечали контрразведчики, он стал сотрудником одной из зондеркоманд (орган карательной политики), занимался спецпропагандой, став агентом гестапо, находился на связи у гауптштурмфюрера Губера
[207].
Епископ Мстислав (Скрипник)
Как показывают информационные документы НКВД – НКГБ (только в ближайшем окружении иерархов автокефалов и автономистов работало 18 квалифицированных агентов советской спецслужбы
[208]), там, где Мстислав появлялся в годы войны, он неизменно выступал глашатаем воли оккультно-сатанинского рейха, считавшего ликвидацию христианства одним из приоритетов идеологической деятельности. Феофил (Булдовский) говорил о Мстиславе: «О, это страшный человек. Это бандит в епископском клобуке. Он из тех, что могут убить, удавить человека, если он станет им препятствием… Епископ Мстислав – доверенное лицо гестапо и администратора Поликарпа Сикорского… В келейном разговоре с Мстиславом я с какой-то боязнью спросил его об унии с Римско-католической церковью. А он мне отвечает: “Уния? А почему бы и нет? Разве те, кто пошли на унию с Римом, что-либо потеряли? Пусть с чертом, лишь бы не с Москвой. Но об этом еще рано говорить…”»
[209]. Показательно, что, несмотря на «советы» поставленного гитлеровцами бургомистром Харькова профессора Крамаренко, Булдовский наотрез отказался поминать в молитвах родоначальника УАПЦ Василия Липковского
[210].
Полезные унтерменши
Впрочем, сами оккупанты в служебных документах давали УАПЦ «унтерменшей» довольно откровенную и циничную характеристику. Показателен в этом отношении подготовленный неизвестным гитлеровским чиновником в конце 1941 г. «Доклад по истории создания Украинской автокефальной церкви и с рекомендациями немецкому командованию о ее запрещении и поддержке Украинской автономной церкви». Автор оценивает УАПЦ как «один из очагов крайнего украинского национализма», «чисто политическую организацию, в которой собираются резкие украинские националисты, стремлением которых является превращение украинской церкви в орудие для их политических целей». Шла речь о курировании УАПЦ («служебной церкви на Украине») созданным оккупантами городским управлением. Прямо сообщалось, что автокефалия «не признана украинским народом», поскольку она «не правомочна» в каноническом отношении («народ называет украинских священников и епископов – самосвяты») и «находилась под покровительством большевиков», которые ее «поставили против православия, чтобы уничтожить последнее»
[211].
