Чуть позже поговорил и с её отцом, пришедшим на приём со своей первой женой. В прошлый раз он приходил к Аматэру с ней же. А вот на мероприятия попроще — уже с другими жёнами. Во всяком случае, я сужу по тем приёмам, на которые мы попадали вместе. В общем-то, с Охаяси Даем у меня в тот вечер было два разговора — один в начале мероприятия, когда мы фактически просто поздоровались, и один позже, более серьёзный. Хотя начиналось всё как обычно, с нейтральных тем.
— А ты шустрый малый, Синдзи, — произнёс неожиданно Дай. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но похоже, ты тоже участвуешь в походе на Малайзию.
— Вы не ошиблись, Охаяси-сан, — чуть поклонился я. — Это отличный способ показать себя обществу.
— То есть ты даже поедешь туда лично?
— Конечно, — кивнул я. — Иначе какой смысл? Экзамены за следующий год я, к слову, уже сдал, — ответил я, слегка улыбнувшись.
— Молодец, что думаешь о таких вещах, — улыбнулся в ответ Охаяси. — Многие на твоём месте об этом просто не вспомнили бы. Мелочи вообще важны в нашей жизни.
— Полностью с вами согласен.
— Кстати, вы, случайно, не в округ Мири собрались вторгаться?
— Туда… — ответил я осторожно. — А… Это, простите, просто предположение было? Или нечто большее?
— Это был обычный расчёт, — усмехнулся Дай. — В этом округе слабее всего влияние малазийской клановой аристократии, и если ты не хочешь, чтобы на тебя напали все и сразу, Мири неплохое место для первого удара. У моего клана, знаешь ли, есть немало резонов следить за нашим соседом.
— Вы, наверное, и в политической жизни Малайзии неплохо разбираетесь, — заметил я задумчиво.
— Есть такое дело, — покивал он с улыбкой.
Блин, что бы ему за эту информацию предложить? Лучше, чем члены предыдущего альянса кланов и люди из правительства, о происходящем в Малайзии вряд ли кто знает. Другим это просто не особо и нужно.
— Сдаюсь, — вздохнул я. — Вы ведь не просто так об этом заговорили?
— Не просто, — согласился он. — Но не здесь же обсуждать такие вещи. Давай ты заглянешь к нам на днях, там и поговорим.
Похоже, он готов назначить цену за нужные нам сведения. Только почему я, а не… Хотя, да. Шмитты и Аматэру им нахрен не сдались, с них ничего особо и не поимеешь, а вот я по-прежнему в сфере их интересов. Лучше бы сейчас договориться, чтобы не идти к нему в качестве Аматэру. Потом с меня и стрясти можно будет больше. Но увы, не получится. Хотел бы договориться сразу, не звал бы меня к себе.
— С удовольствием навещу вас, — поклонился я.
Надолго я не задерживался ни с кем, постоянно курсируя по поместью, мелькая у всех перед глазами. Даже когда наши скооперировались и начали собираться в одну кучку, я продолжал наматывать круги. На разговор с большими людьми я не напрашивался, но подловить, когда, скажем, глава Тайра общался с кем-нибудь из знакомых мне аристократов, и пройдя мимо, просто с поклоном с ними поздороваться, я вполне мог. И делал. Одними только мужчинами я не ограничивался. Если в какой-нибудь женской компании я видел знакомую, то обязательно к ним подходил. Не всегда заводил разговор, тут многое зависело от спутниц знакомой, но как минимум здоровался и отвешивал комплимент.
Разве что компаний, кучковавшихся вокруг императорской семьи, я избегал. Ну их нафиг.
Однако в определённый момент моё бытие Сакураем почти закончилось, и я направился в обход поместья, где через неприметную дверь зашёл в главный корпус особняка. У входа меня ждала одна из близняшек — Цубаки, предпочитающая в одежде красный цвет, которая и проводила в комнату, где дожидалась её сестра Юри с моим новым хаори. Переодевшись и глянув на себя в зеркале, удовлетворённо кивнул.
— Удачи, Аматэру-сан, — произнесли девушки хором, одновременно поклонившись.
— Я сам по себе удача, — усмехнулся я. — Но всё равно спасибо.
* * *
— И что это значит, Атарашики, — хмурился Кента, сидя напротив старухи. — С какой стати ты оформила на него опеку?
Они разговаривали в одной из комнат особняка, за стенами которого проходил приём, и беседе никто не мог помешать. Само собой, свидетелей тоже не было.
— А я должна перед тобой отчитываться? — вскинула она брови.
— Хватит играть словами, — процедил Кента. — Ты не настолько глупа и слепа, чтобы не видеть моего к нему интереса. Так что будь добра, объяснись.
— О, Кен-тян набрался храбрости чего-то от меня требовать?
— Хватит! — вскочил он на ноги. — Я не позволю тебе сделать его своим Слугой. Он мой!
— Твой? — не обратила Атарашики внимания на его вспышку. — Да нет, Кента, он мой.
— Ты… — еле сдержал он свой гнев. — Я это так просто не оставлю. Аматэру ты или не Аматэру, я в своём праве. И не говори мне, что, приняв решение сделать его Слугой, ты не уточнила данный вопрос.
— Нет, не уточняла, да мне это и не нужно было.
— Я это так не оставлю, — повторил он. — Если хочешь проблем — вперёд, но ты сильно пожалеешь о своём решении.
— А у тебя есть яйца, мне угрожать, — усмехнулась Атарашики. — Хотя, стоп! Я же последняя в Роду, чтобы мне угрожать, не нужны яйца!
— Это слишком серьёзный вопрос, Атарашики, так что прекращай свои шутки, — произнёс Кента сухо.
— О, ну раз серьёзный, то можешь успокоится. Я не намерена делать его своим Слугой.
— Тогда — зачем?! — чуть поднял он голос.
— Скоро узнаешь, — спокойно пожала она плечами.
— Скоро… — пробормотал Кента, прокручивая в голове гору информации. — Нет… Ты не станешь этого делать…
— И почему? — чуть склонила она голову набок.
— Да вы же не ладите друг с другом… Он сын тех, кого ты ненавидишь!
— Уже давно нет, — пожала она плечами. — А как наследник он весьма перспективен.
— Только не говори, что ты уже…
— Да, — кивнула она. — Он уже Аматэру.
— Нет… — рухнул Кента обратно в кресло. — Как же так… Ты ведь знала, да? Знала, кто он?
— Вот сейчас, — нахмурилась Атарашики, — я не совсем понимаю, о чём ты.
Кента несколько секунд напряжённо не сводил с неё глаз, но в конце концов просто приложил к лицу ладонь, тихо застонав.
— Да что за жизнь такая? — произнёс он, не отрывая руку от лица. — Боги, что я такого сотворил, что всё идёт прахом?
— Тебе всего лишь не достанется Слуга, — покачала головой Атарашики. — Взбодрись. Повезёт в другой раз.
На это со стороны старика раздался суховатый смешок.
— Вряд ли, — с некоторым трудом поднялся он из кресла. — Поздравляю, — посмотрел он на нее, сдерживая горечь… и злость поражения. — Ты вытащила свой счастливый билет. Постарайся сохранить его.
