— Внимательно слушаю, Кояма-сан, — сообщил я, приготовившись к проблемам.
— Видишь ли, так сложилось, — начал он, — что Ямасита своими действиями всё же сумела подставить тебя. А заодно в какой-то степени и нас. Самое плохое, что мы и не могли этого избежать. Точнее, могли… если бы Ямасита была поймана сразу, но на данный момент я не знаю, что делать. Сомневаюсь, что она предполагала такой исход, но уж что вышло, то вышло.
— Кояма-сан, прошу, не надо нагнетать. Просто скажите, что происходит, — всё-таки не выдержал я, по возможности спокойно поторопив старика.
— Кхм, м-да… Дело в том, что сейчас вся страна уверена, что ты принадлежишь клану Кояма.
Что? Как… так-то?
— Это из-за того, что… — начал я в ускоренном темпе обдумывать ситуацию. — Из-за чего?
Слишком много всего. Слишком много причин.
— Я, конечно, мог бы сказать, что это из-за сожжённого рядом с нами дома, или из-за смертника у ворот Дакисюро, или из-за взрыва рядом с нашим клубом, — но ты ведь понимаешь, что всё сложнее? Ты жил рядом с нами. Ты поступил в Дакисюро, тебя явно выделяли члены моей семьи. Тут и выходка Урабэ Иори посреди толпы свидетелей. Ты и там, к слову, отличился.
— Я не мог поступить иначе, — произнёс я глухо.
— Ты объявил войну одному из Родов клана Кояма. И что бы ты там не говорил, ты не аристократ, и ты мог поступить иначе. Что угодно, кроме разжигания конфликта. Тебя бы поняли. Но ты у нас слишком гордый. Глава Рода Урабэ поступил как достойный человек, он извинился за члена своего Рода. Он понимал, что ты не виноват. Но общественность… Люди видели лишь то, что тебе за это ничего не было. Тебе вообще никогда ни за что не бывает. Ты постоянно выходишь сухим из воды. А ведь даже война с преступной гильдией, на которую многие просто не обращали внимания, после Ямаситы заиграла новыми красками. Ты ведь в курсе, кто курирует гильдию?
— Вы…
— До определённого момента всё это можно было бы как-то объяснить, но тут на горизонте появилась Ямасита, — продолжил он. — Если бы не она, ты бы ещё мог отмахиваться от подобных слухов, но… Но ты сам просил не вмешиваться в это дело. И мы не вмешивались до самого последнего момента, когда иначе уже просто не могли поступить.
Дерьмо. Долбанное дерьмище… Как же я мог пропустить это? Ведь прав старик, во всём прав. Я сам в этом виноват.
— И ничего нельзя сделать? Вы могли бы… Могли бы пояснить людям…
— Синдзи, — покачал он головой. — Мне просто не поверят. Ты слишком, — запнулся он, подбирая слова. — Ты слишком задолжал клану. Либо провинился перед нами, принеся свои проблемы в наш дом. Повторюсь — до жены Ямасита ещё можно было что-то сделать, сейчас уже нет.
— Вы могли бы показательно наказать меня, — не сдавался я. — Я готов… многим пожертвовать.
— Многим, — грустно усмехнулся он. — Синдзи… А ты не подумал, что окружающие могут подумать, что я наказываю своего человека?
— Но если…
— А если наказывать чужого, — прервал он меня, — то попробуй сам представить, что мне для этого нужно сделать? За Дакисюро. А этот момент люди вряд ли теперь пропустят. За взрыв рядом с целой толпой детей аристократов. Про сожжённый дом у наших границ я промолчу, на фоне остального это мелочь. Что бы ты там не говорил, на такое я уже сам не пойду.
И опять он прав. Если бы это был кто-нибудь другой, то уже после смертника у ворот Дакисюро Кояма могли просто меня прибить, пытаясь обезопасить школу. Нет фактора агрессии, нет и опасности. Да, потом бы они охотились за нападающими, но мне от этого проще не было бы. Ну ладно, предположим, всё в прошлом. Что они могут сделать теперь? Да как минимум лишить меня всего. Это если наказывать, а не демонстративно отшлёпать любимого сынишку. Всё остальное будет выглядеть как наказание вассала. Действия Кенты обязаны быть шумными и показательными. Отбить почки в тёмном переулке тут не прокатит.
Что делать, чёрт возьми? Что делать!? Должен быть выход!
— Демонстративно порвать все связи с каким-никаким наказанием, — предложил я очередной выход.
— Не выйдет, — качнул он головой. — Это я тебе как политик со стажем говорю. Вассал в опале. Такое часто случается. Но если бы дело было только в том, как тебя воспринимают окружающие, я бы не завёл этот разговор, — ну да, с чего бы ему предупреждать о таком?
— И какие могут быть проблемы у вас? — вздохнул я.
— Враги, Синдзи, — ответил он коротко. — У клана тоже есть враги. И они наверняка попытаются воспользоваться ситуацией. Ведь чисто технически ты не состоишь в клане. Ладно, Ямасита, она не ставила перед собой целью навредить именно Кояма, да и пусть попробовала бы, но другие кланы, особенно иностранные, противники совсем из другой лиги. И бить они будут именно по нам, тобой лишь прикрываясь. Мы же… Скажем так, если враги не хотят войны, действовать они будут осторожно, но нам от этого не легче. Причём любой наш ответ выставит клан Кояма не в лучшем свете. Если гипотетические враги не будут извиняться каждый раз, когда "случайно" заденут нас. А они будут. По факту, над нами примутся издеваться все, кому не лень. А если провернуть грамотно, то нам и одной-единственной акции хватит, чтобы полностью потерять репутацию. И ничего мы в ответ не сможем сделать. Общество не оценит, если мы начнём войну из-за формально не принадлежащего клану простолюдина. Ничего серьёзного, во всяком случае. Очень… скользкая ситуация.
— Не верится что-то, что все ломанутся вам пакостить через меня.
— Да уж не сразу, — хмыкнул Кента. — С полгода на осознание противниками перспектив у нас есть. Примерно. Сам понимаешь, нужен один-единственный мозговитый человек, и уже завтра начнутся проблемы. Но лично моё мнение, что какое-то время у нас есть.
— Значит, мы должны хорошенько подумать и решить, как нам донести до всех, что я вам не принадлежу.
— Думай. А я не знаю, как это сделать. Пытался найти решение и не нашёл. Так, чтобы тебя не угробить, само собой.
С силой проведя ладонью по лицу, я произнёс:
— Как я понимаю, какое-то решение у вас всё же есть.
— Да. Ты должен войти в клан Кояма. Тогда никто не посмеет тронуть тебя, а мы сможем ответить на любую связанную с тобой угрозу.
Ну конечно, кто бы сомневался.
— Если это всё, — посмотрел я на него, — то у нас с вами большие неприятности.
— Что не так? — спросил он спокойно.
Слишком спокойно. Так обычно перед взрывом происходит.
— Я не намерен вступать ни в чей клан.
— И ты готов рискнуть своей жизнью и жизнями своих людей из-за какого-то гонора? Синдзи, жизнь — слишком сложная штука, чтобы постоянно потакать своим желаниям. Сейчас всё слишком серьёзно.
— Я не могу, — процедил я. — И мой гонор, который вы так часто поминаете, тут ни при чём.
— И в чём же тогда дело? — спросил он насмешливо. — В чём тогда причина?
