Неприятности такого рода являлись самым серьезным стратегическим возражением конвойной системе. Минимизировать их можно было, дав конвою секретный маршрут на случай возникновения опасности нападения эскадры. Это было сделано в упомянутом выше случае, но предосторожность не ослабила тревогу. Возможно, это произошло потому, что в те дни, когда связь была недостаточно мобильна, не было уверенности, что информация о секретном маршруте будет получена.
Современное развитие судоходства и средств связи настолько изменили все условия защиты торговли, что нет такой части стратегии, где исторические аналогии были бы сложнее и более подвержены ошибкам. Чтобы избежать, насколько возможно, таких ошибок, важно при каждом шаге помнить об изменении существующих условий. Самых важных из них три. Первое – это ликвидация каперства, второе – уменьшение дальности действия всех военных кораблей, третье – развитие беспроволочного телеграфа. Есть и другие, забывать о которых не следует, но эти три лежат в корне проблемы.
К сожалению, не существует точных статистических данных об уничтожении торговли в прошлых войнах, но одно представляется определенным: основная масса захватов, которые исчислялись сотнями, а то и тысячами, производилась каперами. Также очевидно, что большая часть ущерба наносилась небольшими каперами, действовавшими в районе своих баз, домашних или колониальных, против прибрежной и местной торговли. Жалобы купцов, насколько известно, относятся в основном к действиям таких каперов в Вест-Индии и домашних водах, а рассказы о больших захватах в открытом море сравнительно редки. Материальный ущерб, нанесенный ордой маленьких суденышек, был, может быть, и невелик, но моральный эффект оказался намного серьезнее. Даже самое сильное правительство не могло его игнорировать, следствием чего являлись хронические нарушения масштабных стратегических диспозиций. В то время как эти диспозиции были адекватными для сдерживания операций крупных каперов, действовавших аналогично большим крейсерам, малые чувствовали себя привольно, активно действуя между «ребрами» защитной системы, и разобраться с ними можно было, лишь заполнив пространства большим числом мелких крейсеров. Естественно, это делалось в ущерб крупным диспозициям. Но даже при этом близость вражеских портов делала спасение настолько простым, что проводимые репрессии были неэффективными. Примерно так же обстоят дела с партизанской войной. Обычные стратегические механизмы в ней отказывают так же полно, как наполеоновские методы оказались совершенно неэффективны в отношении испанской герильи, а британские – в Южной Африке.
Из этого следует, что ликвидация каперства означала разрешение самой сложной части проблемы. Конечно, нельзя сказать точно, насколько строго Парижская декларация соблюдалась на практике. В конце концов, всегда можно в большей или меньшей степени обойти ее, объявив вооруженное торговое судно военным. Правда, маловероятно, что такая практика распространилась шире, чем только на частные суда. Любая попытка возродить такие плутовские методы была бы, в сущности, нарушением международного права, что непременно повлекло бы за собой соответствующее наказание. Более того, по крайней мере в домашних водах Великобритании, условия, благоприятствовавшие подобной плутовской войне, больше не существовали. В старых войнах основная масса грузов приходила на Темзу, откуда они развозились небольшими каботажными судами. Именно против таких судов действовали мелкие каперы, собирая богатый урожай. Но после создания крупных распределительных центров, из которых грузы развозятся по сети дорог, Канал больше не является единственной артерией, и теперь старых беспорядков можно избежать, не нарушая систему торговли.
Значит, существует вероятность, что в будущем найдутся более простые решения проблемы, работе по защите торговли будет уделено больше внимания со стороны стратегии, чем раньше, и произойдут изменения в пользу защиты торговли и против нападения на нее.
Сокращение сферы действий является едва ли менее важным. В прежние дни судно можно было загрузить припасами для шестимесячного плавания, и, пока существовала возможность пополнять запасы топлива и пресной воды, оно могло свободно бороздить морские просторы за пределами защищенных районов, оставаясь жизнеспособным. Для таких морских операций его передвижения оставались практически неограниченными. Такое судно могло несколько дней уходить от преследования превосходящих сил противника или само устремляться в многодневную погоню, могло долго выжидать или переходить на новое место. Пока на борту оставались люди, которые могли стать у штурвала захваченных призовых судов, способность судна наносить ущерб была практически неограниченной. Сейчас все изменилось. Теперь судно сможет взять гораздо меньше припасов в один рейс. Оно ограничено короткими переходами в пределах стратегически защищенного района. Если же оно предназначено для морских операций, то должно следовать так далеко в поисках незащищенных районов, что израсходует все запасы угля раньше, чем туда доберется. А несколько погонь на большой скорости в этот период, скорее всего, заставят его вернуться сразу, если только не будет уверенности в пополнении запасов угля у приза. Кроме того, выделение людей для управления призовым судном уменьшает численность команды в машинном отделении, а значит, отрицательно сказывается на скорости. Это может уменьшить шансы такого судна пройти через защищенные районы или в непосредственной близости от них. Единственный выход – топить захваченные суда. Только на это тоже существуют возражения, причем очень весомые. Ни одно государство не захочет навлечь на себя позор, потопив захваченное судно со всей командой, а ее переход на захватившее судно требует времени, особенно в плохую погоду. К тому же присутствие большого числа пленных на крейсере очень скоро начинает сказываться на его боевой мощи. Если же захвачено большое судно, его не так просто уничтожить. Даже при самых благоприятных обстоятельствах это требует большого количества времени и боеприпасов, что сказывается на выживаемости судна.
Из сказанного следует, что возможностей действий на морских торговых путях стало намного меньше, чем раньше, и утверждать, что там «кишат» крейсера, – чистое преувеличение. В современных условиях, к примеру, едва ли целесообразна постоянная блокада британских островов. Это потребует такого количества судов, каким не располагает ни одна страна (кроме разве что самой Великобритании), да и то сначала придется добиться решающего преимущества на море. Таким образом, сокращение радиуса действия хотя и не увеличивает силы обороны, зато существенно уменьшает силы атаки на море.
На значительный рост оборонной мощи оказало влияние быстрое развитие средств дальней связи. Раньше крейсирующее судно могло оставаться на урожайном месте в течение многих дней и производить захваты один за другим – о его присутствии никто не знал. Но с тех пор, как на большинстве торговых судов появились средства беспроводной связи, подвергшееся нападению судно первым делом отправляет в эфир зов о помощи. Кроме того, каждое судно в пределах дальности действия связи получает предупреждение о присутствии противника и имеет возможность уклониться от нежелательной встречи. Нападающему приходится постоянно перемещаться, то есть неэффективно расходовать и без того скудные припасы. В целом получается, что современные разработки сделали морские операции нападения на торговлю намного более сложными, чем раньше. На морских путях возможности атаки снизились, а средства уклонения достигли такого развития, что требуют полного пересмотра вопроса защиты торговли между терминальными участками. Вопрос касается всей основы старой системы. Основой была конвойная система, и сейчас представляется сомнительным, перевесит ли дополнительная безопасность, обеспечиваемая конвоями, их экономические недостатки и склонность становиться причиной стратегических беспорядков.
