Возможно, она даже не врала — примитивная и к тому же с элементами смешанного расстройства личность не способна к рефлексии, самооценке своих мотивов и действий. После ареста экспертиза подтвердила, что преступница вменяема, способна понимать, что совершала наказуемые деяния. Однако из-за полного отсутствия той самой эмпатии, способности к эмоциональному отклику она не способна выстраивать нормальные отношения и оценивать свою роль. Ей доступны только самые примитивные отношения между сильным и слабым — непосредственная угроза наказания и простейшее поощрение усилий деньгами или угощением. Сами же действия провоцировались не каким-то сложным расчетом и умыслом, а были своего рода условным рефлексом, сложившимся стереотипом действий.
Как сложился образ жизни скрытной и осторожной домохозяйки, постоянно прячущейся от грехов прошлого, мы уже выяснили. Допросы свидетелей — соседей, знакомых, родственников добавили к этой картине лишь дополнительные характеристики примитивной личности. Вместо жены и матери, ответственной за детей и семью, — предельно инфантильная особа, вечно лгущая даже по малейшим поводам. Ей самой требовался контроль со стороны семьи. Вплоть до того, что муж и свекровь не доверяли Ирине даже малых сумм сверх необходимого для текущих покупок.
По сути, это социализации личности на уровне первого класса школы. То есть какие-то навыки, необходимые для домохозяйки, Ирина Гайдамачук приобрела и исполняла, и то под строгим присмотром свекрови. Но она не смогла стать эмоционально взрослой, ответственной за детей, семью, работу, минимальные обязанности перед государством. Такой вот результат воспитания в режиме гипоопеки, полного равнодушия ее собственных родителей к ценности личности дочери.
Возможно, как предположили эксперты в заочной характеристике, в какой-то момент уже упущенного воспитания ребенок оказался у бабушки. И как это не так уж часто бывает, освободившись от родительского контроля, внучка начала проявлять агрессию по отношению к слабой женщине, пытавшейся, как все бабушки, учить жизни. Тогда и мог возникнуть этот стереотип — переход от попыток подлизаться ради получения плюшек к агрессии против старого человека. Обычно в таких случаях родители вразумляют чад и объясняют, как нужно себя вести. Но черствым, вечно занятым по работе родителям Ирины это было все равно. Опять же — когда первоклашка с ее слабенькими ручонками проявляет агрессию к бабушке, это выглядит неприятно, но не страшно. И совсем другое дело, когда взрослый, физически выросший человек проявляет эмоциональную зрелость первоклашки.
Допрос И. Гайдамачук
Кстати, такая психологическая характеристика крайнего инфантилизма объясняет также желание преступницы представляться всем сотрудником инспекции или юристом. Некоторым знакомым она врала, что является педагогом. Так именно первоклашки мечтают быть теми, кто в их глазах выглядит сильным, старшим. Ведь маленькие дети тоже хотят командовать теми, кто слабее их, хотя бы немощными старушками.
Кстати, такая психологическая характеристика крайнего инфантилизма объясняет также желание преступницы представляться всем сотрудником инспекции или юристом. Некоторым знакомым она врала, что является педагогом.
Можно понять, почему такая примитивная личность после первых нападений продолжала вновь и вновь нападать на старушек. Хотя бы потому, что за первые два нападения получила свое примитивное поощрение — в виде денег на мороженое и выпивку. А еще, возможно, сыграл свою роль, так сказать, адреналиновый допинг — серая безрадостная жизнь осветилась яркими красками ускользания от вполне реальной погони.
Однако в материалах следствия и обвинительном заключении мы не находим объяснения мотивов самых первых нападений, когда вот такая примитивная личность еще не заимела условных рефлексов серийной убийцы. Во время допросов Гайдамачук по-прежнему отрицала вообще какие-либо мотивы — просто случайно зашла в гости к первой жертве. Поскольку не врать все равно не могла, выдумала историю о том, что принесла в этот же дом и подъезд вязаную вещь на продажу другой женщине. Но проверка следствия показала, что никто из соседей такого не помнит. Кроме того, никто из знакомых ни разу не слышал, чтобы Ирина продавала вязаные вещи. Дарить дарила, но организовать продажу — это уже слишком сложные для нее отношения.
Однако наша книга — это все же детектив, хотя и документальный. Поэтому мы вполне можем с помощью экспертов-психологов понять и реконструировать первоначальный мотив. Что заставило поначалу просто недалекую женщину втереться в доверие и навязаться в гости к будущей первой жертве?
С другой стороны, все доказательства у следствия были по всем эпизодам, в том числе и корыстный по факту мотив первого нападения. Докапываться до глубинных мотивов преступника — это задача ученых-психологов в научных исследованиях или авторов детективов. Для суда и приговора нет необходимости в пробуждении рефлексии преступницы. Она к тому же и не могла отдавать себе отчета в своих глубинных мотивах — только в том, что лежит на поверхности.
Однако наша книга — это все же детектив, хотя и документальный. Поэтому мы вполне можем с помощью экспертов-психологов понять и реконструировать первоначальный мотив. Что заставило поначалу просто недалекую женщину втереться в доверие и навязаться в гости к будущей первой жертве?
По всей видимости, первоначальным толчком к более тесному общению стало то самое желание 89-летней пенсионерки Созник руководить соседями, используя в качестве стимула свое право оставить квартиру по завещанию. Сначала одни соседи помогали, потом женщина из соседнего дома напротив. О причудах местной барыни быстро узнал весь город, в том числе и весьма общительная домохозяйка, которую вечно ограничивали в средствах и личной свободе, как какую-нибудь школьницу. Она вполне могла загореться мечтой приобрести таким простым и доступным для нее способом собственную квартиру. Выяснила, где живет хозяйка, напросилась в гости и попыталась ее уговорить на новую сделку. Мол, я все умею, буду помогать лучше, только перепишите завещание на меня.
Привычно заняв позицию послушной девочки, молодая женщина не могла не спровоцировать доброжелательную, но властную старушку на нравоучения, включая указания на неправильный образ жизни: «Вот мы в наше время в вашем возрасте…» Само по себе это было привычно и не особо раздражало просительницу. Однако обстановка и вся ситуация, похоже, как будто погрузили ее в привычный стереотип общения с собственной бабушкой. А когда в процессе общения бабушка лишила непрошеную «внучку» всяких надежд на вожделенный приз, то и произошла точно такая же стереотипная агрессия. Вероятно, убийца не врала следствию, когда призналась, что сама не поняла, почему вдруг напала и резко толкнула жертву. Когда старушка упала на пол, ударившись головой о газовую плиту, и ошпарилась вылившимся кипятком, Гайдамачук еще больше напугалась последствий. А здесь же на полу у батареи под окном, на беду, валялся покрытый паутиной молоток…
