— Не сердись на мамулю, — вдруг произнес он. — Ей несладко в этом доме. Капризный старик, да еще этот водила достает. Вбил себе в голову, что она ждет не дождется наследства.
— А это не так? — невинно поинтересовалась я.
— И ты туда же, — вздохнул он. — На самом деле она добрая, просто жизнь у нее собачья. Батя мой относился к ней по-свински, грех такое говорить о родном отце, но я вздохнул с облегчением, когда он умер. Дражайшие родственники нас обобрали, из родного дома пришлось выметаться. Когда старикан предложил ей выйти замуж, она была на седьмом небе от счастья: наконец-то нашелся человек, которому она нужна. Но ему нужна не жена, а бесплатная домработница. Он без конца твердит, какой замечательной была его первая супруга, а матери доброго слова не скажет. В общем, мечта о тихом семейном счастье растаяла в тумане.
— Она ведь может с ним развестись.
— Может. Но она из тех женщин, что будут все терпеть. Утешает себя тем, что делает это ради меня. А мне это на фиг не нужно.
— Ну, так начни зарабатывать на жизнь и забери ее к себе.
— Откуда ты знаешь, что я не работаю? Старикан наболтал?
— Он неплохо к тебе относится, считает хорошим парнем, правда, лоботрясом.
— Да пошел он…
Мы углубились в сквер и теперь брели по аллее, Аркадий то и дело на меня поглядывал, на губах его блуждала улыбка. То ли моя красота произвела впечатление, то ли была другая причина, но, безусловно, со мной проститься он не спешил.
— Старик надумал писать книгу? — спросил он, немного помолчав.
— Да. Вот и понадобилась моя помощь.
— Интересно, что он там напишет.
— Биографию Фламеля, я полагаю.
— Кому нужна его биография? Достаточно заглянуть в Интернет. Мне кажется, старикан на нем просто помешался. Все надеется разгадать его секрет.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, эту его лабораторию.
— Мастерскую?
— Ага, — хмыкнул он. — Только вот зачем в мастерской такие кондиционеры и мощная вытяжка? Если он ремонтирует там ободранные кресла, с какой стати никого туда не пускает? Раз в месяц приезжает машина, выгружает ящики. Их ставят в лифт, а внизу их принимает сам старик, даже водиле своему не доверяет.
— А ящики откуда?
— В службе доставки на такие вопросы тебе не ответят.
— Допустим, он в самом деле увлекся сказками. Ну и что? Может себе позволить. Вполне безобидное занятие.
— А если не безобидное?
— Ты думаешь, в своих опытах он использует кровь младенцев и девственниц? — засмеялась я.
— Надеюсь, ты не девственница и на твою кровь он не позарится. Жаль лишиться такой красоты, но на твоем месте я все равно был бы начеку.
— Надеешься меня запугать, чтобы я поспешила найти другую работу? Вы что, действительно мечтаете избавиться от старика и свидетель вам без надобности?
— Зря ты так, — вздохнул он, но тут же продолжил с усмешкой: — Между прочим, у старика когда-то был друг. Химик по образованию, они вместе проводили какие-то опыты. Так вот, этот его друг внезапно исчез. Вышел из дома, и больше его никто не видел.
— Ты считаешь: старик лучше других знает, где следовало бы его искать?
Аркадий пожал плечами.
— Когда у человека есть деньги, с ментами нетрудно договориться. Старикан кому угодно способен голову заморочить.
Слушая его, я пыталась решить, насколько правдива история об исчезнувшем друге, и все больше склонялась к мысли, что Аркадий ее выдумал. Что они затеяли с матерью, мне неведомо, но присутствие постороннего человека в доме им мешает. Возможно, они действительно торопятся получить наследство, и старик в инвалидном кресле — единственная преграда на пути к богатству. Парализованный человек может прожить довольно долго, но в собственном доме он точно пленник, оторванный от остального мира. И, в общем-то, беззащитен. Допустим, отравить его они не рискнут, слишком опасно. А вот ограбление, в результате которого хозяин дома погибнет, вряд ли кого удивит… Но насторожит, несомненно. И парочка непременно попадет под подозрение. Самый простой способ: несчастный случай. Неловкое обращение с электрическими приборами или падение с лестницы. Генка, который, судя по всему, взял на себя функции охранника, не всегда ночует в доме. А что, если старик кое о чем догадывается и его намерение поселить меня в доме напрямую связано с этими догадками? Мое дело разузнать о том, что за тайны содержит записная книжка, а не заниматься предотвращением возможного убийства. Мне вдруг стало стыдно за эту мысль. Хотя безобидность старика вызывала сомнение. Я склонялась к версии, что Климов погиб не без его участия и кандидат в убийцы здесь, под боком, все тот же Генка с его преданностью хозяину. Подобных типов не пугает мысль лишить кого-то жизни. «Все это только мои фантазии», — одернула я себя.
Наша прогулка затянулась, мы зашли в кафе, выпили чаю. Аркадий, как будто решив, что наговорил лишнего, теперь старательно избегал прежней темы. Мы болтали о новых фильмах, о своих пристрастиях в музыке, в общем, о том, о чем обычно говорят молодые люди, только что познакомившись. Сообразив, что ничего интересного я больше не услышу и тратить на Аркадия время ни к чему, я, взглянув на часы, вспомнила о своих обязанностях и засобиралась домой, то есть в дом антиквара. Минут через двадцать мы уже прощались, стоя на перекрестке, приближаться к дому Аркадий не решился, невесело пошутив:
— Чего доброго, старик решит, что я тебя соблазняю, и вовсе откажет мне от дома.
— Что не помешает нам встречаться в другом месте, — засмеялась я.
Он, должно быть, расценил мою шутку как кокетство и, заглядывая мне в глаза, заявил:
— Ты очень красивая.
— Да, я помню.
— И мне нравишься. А я тебе?
— Пока не знаю. — Мой голос и улыбка должны были внушить парню уверенность, что я на седьмом небе от знакомства с ним.
— Пока, — отступая на шаг, сказал он и помахал мне рукой. — Увидимся.
— Буду ждать с нетерпением, — ответила я и быстрым шагом направилась к дому.
Дверь мне открыл Генка, смерил насмешливым взглядом и произнес:
— Да вы никак успели договориться? Быстро тебе, однако, надоело изображать скромницу. — Я проигнорировала его слова и поднялась на второй этаж.
И тут из столовой появилась Евгения Мироновна.
— Не смей вертеть хвостом перед моим сыном, — прошипела она, физиономию буквально перекосило от бешенства. В первое мгновение я растерялась, настолько это было неожиданным. А потом подумала: если наша дружба не задалась с самого начала, глупо рассчитывать на то, что мы проникнемся симпатией друг к другу, а значит, терпеть ее выходки без надобности.
— Вертеть хвостом для меня затруднительно, я не являюсь его счастливой обладательницей, — глядя на нее в упор, ответила я.
