В конце двадцатых годов друг Арманда по имени Эмери Сако предложил ему вместе открыть художественную галерею по торговле антиквариатом в США. Сако предложил назвать новый бизнес «Эрмитаж» в честь русского Эрмитажа, царского дворца, полного древних и бесценных сокровищ, где Фаберже начинал свою карьеру несколькими десятилетиями раньше. Хаммер согласился, что идея отличная.
Так в Нью-Йорке появился «Эрмитаж» Хаммера, которым занялся его брат.
Разумеется, это было всего лишь совпадением, что карандашная фабрика Хаммера была сразу же национализирована, лишив его впервые за десять лет повода оставаться в России. И он уехал, оставив жену и ребенка вместе с сокровищами из России в Париже. По словам Хаммера, у Сако начались какие-то проблемы в бизнесе в 1929 году, поэтому он не смог участвовать в том, что сам и предложил. Никогда.
На самом деле нет никаких свидетельств о том, что Эмери Сако вообще когда-либо существовал.
Вымыслы
Хотя Хаммеру нравилось утверждать, что он вундеркинд в мире искусства и антиквариата, правда такова: ему не принадлежало почти ничего из того, что он продавал. Его брат Виктор (возможно, менее блестящая половина дуэта) с готовностью признавал, что все это принадлежало советскому правительству, а они только продавали вещи за комиссионные
[250]. Вот только Виктор забыл упомянуть, что они с братом в этой торговле были ширмой для советского правительства, отправляли практически все вырученные средства обратно в Москву и использовали Allied Drug для отмывания советских денег в США
[251].
Эпштейн был не первым из тех, кто заметил, что Арманд Хаммер – советский агент. Джон Эдгар Гувер, глава ФБР, следил за его действиями и контактами до самой своей смерти
[252]. Существовало целое досье, и за Хаммером «присматривали» в течение более двадцати лет. Гувер отлично знал, чем занимался Хаммер, но не мог или не хотел его остановить. В какой-то момент Гувер заявил, что позволил Хаммеру продолжать, поскольку он выводил ФБР на более крупную рыбу. У Гувера был весьма и весьма внушительный черный список, поэтому это вполне может быть правдой.
Но не только Гуверу везде мерещились красные. Советские связи Хаммера были самым плохо хранимым секретом в мире искусства. Многие до Гувера отказались от покупок в России. Известны слова одного французского дилера. Увидев количество награбленных богатств, он сказал, что он «торгует предметами искусства, а не ворует драгоценные камни»
[253]. Хаммеру явно такие соображения не были свойственны. Один из американских критиков даже назвал его «выездным представителем Сталина в США»
[254].
Хотя в некоторых кругах связи Хаммеров с Советским Союзом были отлично известны или были серьезные подозрения на этот счет, главная цель Арманда – американский средний класс – ни о чем не подозревал. Именно средний класс соблазняла фирма De Beers своей сказкой о бриллиантах. У среднего класса была самая высокая покупательская способность в мире и, пожалуй, самая большая склонность к самообману.
Чтобы использовать эту аудиторию, Хаммеру предстояло сначала заставить ее полюбить Фаберже. Но для начала требовалось составить инвентарную опись и внести в нее десятки тысяч предметов. Решение первой проблемы ему подсказал еще один «друг», предложивший Хаммеру использовать универмаги для продажи бесценных сокровищ, хранившихся на его складах. Странное место для продажи сокровищ? Возможно, но бóльшую часть из них никто и не собирался продавать. Первый шаг стратегии Хаммера был, по сути, спектаклем и привлечением покупателей. Можно ли было для пробуждения интереса к «утраченным сокровищам Романовых» и энтузиазма масс найти место лучше, чем универмаг?
Во время многолетнего тура по крупным американским универмагам Хаммер применил все психологические трюки, известные в торговле. Он показывал вещи, которые не предназначались для продажи, такие как пасхальные яйца Фаберже. Красивые женщины в царственных одеждах ходили на его выставках. Хаммер даже нанял фальшивого русского великого князя, который приходил и горестно смотрел на выставленные богатства, оплакивая на глазах у публики потерянные сокровища и разграбленную историю. Хаммер, Свенгали
[255] среди торговцев ювелирными изделиями, превратил ювелирные яйца в иконы. И американская публика все это проглотила.
Люди скупали все, на чем стояло клеймо Фаберже, но это были мелкие вещи по скромным ценам. Вы же помните, что мастера Фаберже делали все, от портсигаров до рамок для фотографий. Через некоторое время запасы Хаммера иссякли, хотя поставки из Москвы не прекращались. Хаммер так старался нажить собственное состояние и отправить столь необходимые СССР средства, что начал подделывать ювелирные яйца и другие предметы от Фаберже, когда подлинные вещи закончились. И все это с благословения Сталина. В руках у Хаммера оказалось настоящее клеймо Фаберже, которым клеймили готовые вещи в доказательство их подлинности. Распродав все подлинники Фаберже, Хаммер приобрел во Франции копии авторских моделей и поставил на них клеймо Фаберже, вероятно, попавшее к нему в то время, когда его контора располагалась в здании мастерских и офисов Фаберже.
Стоит подчеркнуть, что в этом случае ценность вещей определялась не их дефицитом и не весом драгоценных камней. В действительности представителям верхушки среднего класса Хаммер продавал в основном эмали, а не драгоценные камни. Распродав немалую часть российских богатств, он наводнил рынок якобы подлинными вещами. Это все равно что затопить рынок бриллиантами, а потом успешно торговать стеклом как дополнительными бриллиантами. Многочисленность предметов от Фаберже должна была бы снизить их цену. Но этого не произошло. В данном случае цена не определялась дефицитом. И даже не обманчивым ощущением дефицита. В этом случае цена была связана с символом.
И этим символом была царская семья. Это была трагедия. Это была история. Хаммер наводнил рынок предметами с клеймом Фаберже, подлинными и фальшивыми, и сделал ставку на эмоциональное восприятие идеи, связанной с ними. Он продавал фантазию, которую с таким трудом создал, и наживался на безделушках, которые люди покупали, уходя. Так торгует сувенирная лавка на выходе из парка развлечений.
Империя зла
Созданное в 1887 году «Третье императорское пасхальное яйцо» Фаберже стало третьим в серии этих ювелирных изделий. Почти сто лет оно входило в число «утраченных яиц Фаберже», исчезнувшее во время революции и так и не обнаруженное. Это простое ребристое золотое яйцо на подставке в виде львиных лап из золота того же цвета в обрамлении золотых гирлянд. Гирлянды берут свое начало от синих сапфиров. Яйцо украшает один крупный бриллиант. При нажатии на крышку она открывается, показывая сюрприз – дамские часики.
