Землевладельческая аристократия
Хотя культурная образованная элита византийского общества продолжала процветать до самого конца империи, все же после XI века она уступила свое влияние земельной аристократии. История этого класса претерпела ряд изменений. Он играл значительную роль в ранний период, но с созданием системы фемов ее влияние пошло на убыль: появилась и стала расти другая группа собственников незнатного происхождения, но более высокого, чем крестьяне. Доказательством состоятельности этого класса является отчет одного землевладельца VIII века. Он не принадлежал к аристократии, но сообщал, что владеет 100 упряжками волов, 500 головами скота, 80 лошадьми и 12 тысячами овец. К XI веку, когда стала усиливаться власть крупных собственников земли – аристократов, число крестьян и таких землевладельцев, как описано выше, сократилось. Аристократы скупали земли мелких хозяев. Чаще это происходило во времена бедствий, когда мелкие собственники готовы были пойти в настоящее рабство, лишь бы избавиться от сборщиков налогов. Новые землевладельцы вскоре окрепли настолько, что смогли бросить вызов правительству. Василий II подавил мятеж ряда подобных хозяев, а другим императорам пришлось ввести законы, ограничивающие их власть. Однако ослабление императорской власти, наступившее с концом македонской династии, вновь открыло им дорогу наверх. Императоры линии Комнинов и Дуков вышли из земельной знати. А вот до периода иконоборчества землевладельческие фамилии были многочисленны, но не слишком влиятельны: императоры редко выходили из их числа.
Средний класс
Шарль Диль в своих работах показал, что в Византии важный для империи средний класс вел жизнь довольно простую. Он приводит в качестве типичного примера Феодоту, мать Михаила Пселла (XI век), и Феоктисту, мать Феодора Студита (середина VIII века). Первая была женой человека хорошего рода, но небогатого. Ее обучали как викторианскую леди: вышивать, прясть, вести домашнее хозяйство. Феодота была глубоко набожной и сердобольной, помогала бедным. По смерти дочери она удалилась в монастырь, а после смерти мужа, последовавшей вскоре после этого, приняла монашеский обет. Феоктиста была более ученой: будучи столь же умелой и рачительной хозяйкой, она посвящала вечера учению, дабы лучше образовать своих детей. Она также в конце концов приняла монашество, сделав это с великим рвением: сначала она отказалась от своих детей, а затем и вовсе стала соблюдать строжайшее воздержание и отшельничество. Видимо, было много им подобных, но только наиболее честолюбивые либо интриганки сумели вписать свои имена в историю.
Одной из самых необычных черт византийских мужчин и женщин является их поразительная готовность обратиться к религиозной жизни, часто доходя в своем аскетизме до крайностей. Самым обычным делом для мужчины было стать монахом, а для женщины – монахиней. Даже если такой поступок совершали в результате политического давления, глубокая убежденная вера играла в этом решении очень важную роль. Такова была сила религии в византийском мире, что, став монахом или монахиней, люди доходили в самоотречении до крайности, до невероятного фанатизма. Доказать презрение к собственному телу всегда ставилось в заслугу, а склонность к ереси была пороком, который следовало искоренять, пусть даже самыми жестокими методами.
Отдых и спорт
Нет нужды подчеркивать, что формы отдыха в Византии были самыми разнообразными. Знаменитый ипподром являлся не только спортивной ареной, но и местом встреч. Игры и скачки, проводившиеся там, были невероятно популярны. Места были бесплатными. Константинопольский ипподром вмещал до 40 тысяч человек. Игры на ипподроме оставались любимым развлечением вплоть до XII столетия, хотя наиболее жестокие виды спорта, принятые в Риме, ко времени Юстиниана уже ушли в прошлое. Самым любимым зрелищем были скачки колесниц. Колесничих славили, как героев. Иногда некоторые императоры сами участвовали в таких состязаниях. Колесницы часто изображают на произведениях искусства. Особенно это видно на шелковых тканях, где любимым рисунком была летящая на зрителя четверка лошадей, впряженных в колесницу (фото 45). Имеется также чудесное изображение таких состязаний на стеклянном сосуде раннего периода.
Зрители игр и скачек разделялись на две партии, подобно нынешним футбольным болельщикам. Первоначально таких партий было четыре, но уже в дни Юстиниана их число сократилось до двух, которые стали известны как «синие» и «зеленые». Их роль стала политической: они поддерживали не только любимую команду, но и какого-то из претендентов на трон или определенную политику правительства.
Рис. 25. Стеклянный сосуд с изображением состязания колесниц. V в. Египет (собрание Стора)
В дополнение к обычным цирковым зрелищам, которые византийцы обожали, богачи играли в некое подобие поло. Игра эта называлась циканион и разыгрывалась перед большим числом зрителей. Для нее были устроены соответствующие поля в большинстве городов. Еще одним из любимых зрелищ были турниры на западный манер. Им покровительствовал прозападнически настроенный император Мануил II.
Не менее популярной была охота. Один из императоров, Мануил I, так увлекался ею, что перенес свою резиденцию из Большого дворца поближе к городским стенам, чтобы не пришлось каждый раз скакать через весь город. На мозаичных полах гражданских зданий сцены охоты являются одними из самых распространенных мотивов (фото 46). Так же часто появляются там и на миниатюрах, украшающих манускрипты, изображения животных. Обычным охотничьим вооружением были копья и лук со стрелами. Постоянно использовались собаки. Сохранились и дошли до нас прекрасные охотничьи рога.
Рис. 26. Охотничий рог из слоновой кости. IX в.
Историко-художественный музей, Вена (на роге имеется не включенная в рисунок латинская надпись, явно добавленная позднее)
Не столь подвижным, но также очень любимым времяпрепровождением была баня. Бани служили не только для мытья, но были также излюбленным местом встреч, как залы для питья лечебных вод на современных водных курортах.
Более официальный характер носили театральные представления, хотя из светских пьес до нас ни одна не дошла. Очень популярны были драмы на религиозные темы, вроде пьесы Кристоса Паскона. Еще исполнялись пьесы о чудесах. Высказывалось предположение, что архитектурный фон, являющийся важным элементом позднейших фресок, копировали с театральных задников греческого и византийского театров. Некоторые живые сцены, которые мы видим на фресках Сербии и Македонии начиная с XIII века, также являются отражением театральных представлений той эпохи.
Рис. 27. Византийская баня. Фрагмент изображения 40 мучеников. Слоновая кость. Вероятно, XII в. Берлин
