Особенности сценария: чувствительность к случайностям и «диким картам», возможность стратегического размена Восточной Пруссии на Краков или на позиции в Карпатах.
Позитивные стороны (для Германии): отсутствие «бутылочного горлышка» в развертывании и снабжении Западного фронта; к Мобежу, Брюсселю и, особенно, к Антверпену войска подходят с севера-северо-востока, а не с востока, что способствует фланговому охвату линии Мобеж-Брюссель-Антверпен.
Негативные стороны (для Германии): чувствительность к задержкам на Западном Фронте; перспектива установления фронта на Востоке по нижнему течению Вислы, осады Кёнигсберга. Необходимость в этом случае десантной операции в нижнем течении Вислы вплоть до привлечения Флота Открытого Моря.
Общие выводы: сценарий катастрофический для Франции и с большой вероятностью для России в случае удачного осуществления. В случае неудачного осуществления – наоборот, – еще более катастрофический для Германии вариант, нежели даже Текущая Реальность.
В любом случае можно прогнозировать существенно меньшее число жертв и меньший уровень деградации хозяйства.
Вероятно усиление австро-германских противоречий.
Восточный фронт
Восточно-Прусский узел (6)
Это сражение должно завершиться между М+21 и М+28, причем возможны три варианта его исхода:
• Полная победа Германии с окружением и уничтожением одной из русских армий (6/1 Реальность Людендорфа). Хотя эта Реальность и является Текущей, она весьма маргинальна. Как уже указывалось, для такой победы нужно было очень много военного счастья (сам Людендорф упоминает «счастье Танненберга»). Кроме того, требовалось, чтобы Мольтке предварительно снял Притвица, а это совсем не соответствовало стилю его управления. Но и это ничего не решает: на Востоке был нужен именно Людендорф, а он в начале войны был никем. То есть еще должна была увенчаться успехом льежская одиссея Людендорфа. И даже при всех обстоятельствах были вещи, вообще от немцев не зависящие: Жилинский должен был испортить первоначальный план операции, и 1-ю армию обязательно должен был возглавить Ренненкампф. Так что вероятность такого исхода 25 %.
• Россия выигрывает сражение в Восточной Пруссии и выходит к нижней Висле (6/2 Реальность Жилинского с вероятностью 65 %).
• Сражение в Восточной Пруссии заканчивается с неопределенным результатом (6/3 Реальность Шлиффена). Эту возможность Шлиффен считал основной, но опыт всех проведенных по этой операции Игр указывает на спонтанное нарушение симметрии: геометрия операции такова, что неопределенный ее исход весьма маловероятен и даже должен считаться «дикой картой».
Галицийский узел (7)
Это сражение несколько «отстает» по времени и должно завершиться между М + 28 и М + 42. Здесь также три варианта:
• Россия полностью выигрывает сражение в Галиции, занимает Краков и прорывается на Венгерскую равнину (7/1, Реальность Иванова, вероятность реализации около 30 %).
• (7/2) Россия выигрывает сражение в Галиции, но Австро-Венгрия удерживает Краков, Перемышль (обе крепости могут быть блокированы) и фронт по Карпатам. Текущая Реальность и базовый сценарий с вероятностью реализации 67 %.
• Россия не выигрывает сражение в Галиции. Маргинальный сценарий с вероятность реализации 3 %, то есть сценарий требует нескольких «Диких карт».
[145] (7/3, Реальность Конрада).
Здесь необходимо заметить, во-первых, что в военном пространстве Восточно-Прусская и Галицийская операции совершенно независимы, хотя психологическая связь между ними есть: Восточно-Прусская операция завершается раньше, и ее исход влияет на принятие решений в Галиции, и, во-вторых, что никакого расщепления по «узлу Гумбиена», то есть по переброске двух корпусов с Западного фронта на Восточный, нет. Последнее еще раз иллюстрирует ошибочность действий Мольтке.
На Восточном фронте возникает не два, а три аттрактора:
Разгром немцев и австрийцев на Восточном фронте (Реальность Николая). Вероятность реализации около 67 %.
Позиционный фронт на Востоке (Текущая Реальность). Вероятность реализации 26 %.
Коллапс русского фронта на востоке, прорыв противника к Западной Двине и Днепру и далее на Восток (Реальность Гитлера). Вероятность реализации около 7 %.
Последние две вероятности модифицируются возможностью прорыва позиционного фронта весной 1915 года (8. Горлицкий узел). Имеем для Реальности Гитлера 13 %, для позиционного фронта на востоке 20 %.
Набор сценариев для Восточного фронта не учитывает развилки, связанные со вступлением Турции в войну. Дело в том, что само это событие – «дикая карта» с малой вероятностью.
Сценарная алгебра
Перемножая сценарные аттракторы для Западного и Восточного фронта, учитывая сценарные выборы для «Войны в целом», получим весь спектр возможных сценариев Первой мировой войны.
[146] При выполнении этой работы необходимо учесть, что формально весьма вероятный (0,8 × 0,67 = 53,6 %) сценарий: «коллапс Западного фронта при разгроме немцев на Восточном фронте», – невозможен в силу спонтанного нарушения симметрии. Где-то – на Западе или же на Востоке – фронт рухнет раньше, тогда на другом конце Европы слабейшая сторона сможет продержаться, рассчитывая на помощь победоносного союзника. «Ютландский Трафальгар» здесь ничего не меняет и расщепления не вносит. Поэтому вероятность реализации этого сценария поровну распределится между версиями «коллапс на Западе, позиционный фронт на Востоке», и «разгром немцев на Восточном фронте, позиционный фронт на Западе», добавляя к ним по 26,8 %.
Имеем следующие сценарии:
(I) «Позиционный фронт на Западе, позиционный фронт на Востоке». Эта Реальность известна нам как Текущая, хотя вероятность ее реализации невелика: 0,9×0,2×0,2 = 3,6 %.
Позиционная война на два фронта не сулит Германии и Австро-Венгрии ничего хорошего, но такая война с неизбежностью будет длительной. А это означает, что Великобритания понесет слишком большие финансовые затраты, Франция и Россия потеряют слишком много солдат и военного снаряжения. Победителем в войне окажется держава, не участвовавшая в генеральном сражении, а в ряде версий и вообще не вступавшая в войну. Добро пожаловать в привычный нам «Pax America».
