«Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели».
Семен Гудзенко «Мое поколение».
«И непосилен для одинокого пера весь объем этой истории и этой истины».
Александр Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ».
Предисловие
Игнорирование многоцветной, в тысяче многогранных сияющих и тусклых оттенков ПАЛИТРЫ ФАКТОВ, составляющих бесконечную рассыпную мозаику истории, собрать которую воедино неподвластно никому; их, ФАКТОВ, искусная подтасовка, кульбитное и наперсточное манипулирование давно прошедшими событиями и конъюнктурная интерпретация или тенденциозная оценка давно ушедших ЛИЧНОСТЕЙ — творцов, участников и заложников исторических фрагментов и эпизодов, вплетенных в непрерывную ленту истории; произвольное, основанное на умысле либо некомпетентности, выдергивание отдельных составных элементов из общего контекста хронологии, динамики и логики исторического процесса — все это ведет к появлению и тиражированию весьма странных исторических конструкций прошлого и, как следствие, к идеологическому и политическому безумию в настоящем.
Между тем история государства Российского есть уникальное, ни с чем не сравнимое мировое явление, обладающее совершенной закономерностью, последовательностью и многогранными, полифоническими детерминантами происходившего и происходящего.
И то, что будет происходить, — неизбежно, ибо история учит только просвещенных интеллектуалов, но не еnfant terrible во власти.
Настоящее и прогноз будущего ставят и будут постоянно ставить проблемные вопросы к прошлому. Чем дальше ушедшее время, тем меньше фонтанирующих эмоций, сиюминутной гадостной необходимости услужения, желания догнать и добить еще живого оппонента. Либо еще свежую память о нем…
Тем сложнее вопросы, становящиеся все более глубокими по мере проникновения в философию истории и мотивацию личностей, вовлеченных вольно или невольно в никогда не бывающим прозрачным исторический поток.
Для этносов, составляющих монолит империи, нет ничего страшнее ослабления и утраты исторической памяти, когда они вместе или раздельно делают вид, что ничего не помнят; или помнят избирательно; или помнят НЕБЛАГОДАРНО; или действительно не помнят, потому что не знают, и, как следствие, ничему не учатся.
А НЕУЧИ творят так, как не творит самый жестокий враг.
Ключевую роль в истории Российской империи, впрочем, как и любых других империй, всегда играли армия и флот.
И только.
Роль эта была либо осмысленной, стержневой, цементирующей государственную конструкцию и имперскую идеологию, либо слепой, сокрушающей, разрушающей страну и общество. Все зависело от того, как эта роль виделась коронованным и некоронованным монархам, трибунным вождям и закулисным, претендующим на сакральность, режиссерам — манипуляторам гениальных по замыслу и нередко бездарных по исполнению политических спектаклей-фантасмагорий.
Многое, но далеко не все зависело от тех, кого власть предержащие ставили во главе армии, чьими руками использовали войска ради стратегического или разового изощренного политического маневрирования, экономической выгоды, финансовой наживы, воплощения в жизнь всплесков идеологического, интернационалистического, шовинистического, монархического или конфессионального безумия.
Военная контрразведка Российской империи рождена более века назад ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЭЛИТОЙ армии — офицерами Генерального штаба и Военно-ученого комитета Главного штаба Военного министерства. Цель создания СИСТЕМЫ военной контрразведки, какой ее задумывали на основе ориентированного на КОНЕЧНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ стратегического предвидения выдающиеся разведчики, статистики и аналитики Главного штаба, — защита армии от посягательств враждебных стране структур, стремящихся подорвать военную мощь ДЕРЖАВЫ, прежде всего — военных разведок иностранных государств.
Верно поставленные при создании военной контрразведки цели, несмотря на то что на различных этапах своего существования СПЕЦСЛУЖБА претерпевала многократные, зачастую труднообъяснимые с точки зрения политической и оперативной логики, элементарного здравого смысла функциональные и структурные преобразования, обусловили неразрывное единство военной КОНТРРАЗВЕДКИ с армией и флотом, ее формирование в апогее своего исторического развития в ИММУННУЮ СИСТЕМУ Вооруженных Сил Отечества.
На стыке медицины, химии и биологии издавна существует наука ИММУНОЛОГИЯ, которая изучает уникальную по своей природе систему обеспечения защиты организма от ИНТЕРВЕНЦИИ чужеродных биологических структур, способных поставить под вопрос само существование организма, то есть его жизнь.
Ученые выделяют следующие основные функции иммунной системы:
• распознавание;
• уничтожение;
• выведение из организма чужеродных веществ, образующихся в нем или поступающих извне.
Главные методы защиты организма и его оздоровления предельно просты и эффективны: для внешних угроз — постановка защитных барьеров, для угроз внутренних — чистка самого организма.
Образное сравнение значения ИММУННОЙ СИСТЕМЫ ОРГАНИЗМА с ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКОЙ как ИММУННОЙ СИСТЕМОЙ АРМИИ не случайно и вполне объяснимо: армия и флот — важнейшие и сложнейшие организмы государства, находящиеся в силу своего изначального предназначения под постоянной УГРОЗОЙ УНИЧТОЖЕНИЯ противником государства.
Военный контрразведчик по определению не может быть вне военной среды, по своему государственному статусу, содержанию и форме — не военным и обязан принимать и неуклонно следовать культивировавшимся в течение столетий в армейской и флотской среде правилам поведения, понятиям, кодексу чести, КЛЯТВЕ.
Во все времена, невзирая на то, как именовалась ИМПЕРИЯ, клятва у всех военных была одна — военная ПРИСЯГА. Но понимал эту клятву, НЕНАРУШИМУЮ присягу, каждый по-своему… И действовал последовательно, осмысленно или спонтанно, с оттенками аффекта, сообразно возникающим обстоятельствам и собственному пониманию… И вознаграждался государством или противником (а в ряде ситуаций эти категории становились ИДЕНТИЧНЫМИ) в соответствии со своим действием или бездействием…
Работа военной контрразведки, как и всех спецслужб, предельно конкретна: реагирование исключительно на ФАКТ или ПРИЗНАК разведывательной, диверсионно-террористической деятельности противника или государственной измены; без демонстративных эмоций и моральных иллюзий — жесткие меры по пресечению преступлений; иногда предельно циничные аргументы воздействия при постановке вопроса о приобретении источников информации (ни о какой нравственности речи никогда не шло и не могло идти даже у самых оторванных от реальности идеалистов). Поэтому судьба думающего о последствиях, высоконравственного, соблюдающего закон контрразведчика — нередко экзистенциальная драма независимо от эполетных и медальных показателей карьеры и перспективы пенсионного благополучия.
