Почти все мы. Меня он принял – не за хозяина, нет. В лучшем случае за симбионта, а еще вернее – за безобидного нахлебника, которого можно и потерпеть какое-то время внутри себя просто любопытства ради.
Тогда КТО ЖЕ его рабы-хозяева? Безнадежные дебилы, какими когда-нибудь станут наши далекие потомки, утерявшие стимул мыслить, утратившие страх рассудить ошибочно и решить неверно, способные существовать только внутри Монстра, единственно возможной для них среды обитания, кстати, весьма комфортной?
Да. Вот только… наши ли они потомки?
Основной Постулат вытекает из всем известного парадокса времени. Мы ЗНАЕМ, в какую яму нам предстоит упасть, но почему-то не догадаемся подстелить соломки, не обойдем яму стороной, не засыплем ее…
Почему?
Причина одна: ОДНАЖДЫ НАМ ОЧЕНЬ КРУПНО НЕ ПОВЕЗЕТ.
Когда – не знаю. Но ясно: явление Монстра возможно лишь оттого, что никто из ныне живущих и сколько-нибудь причастных не в состоянии повлиять на принятие решений или просто на события, которые могли бы предотвратить это…
Весь цивилизованный мир. Все, кто что-либо знал о Монстре: смотрел ли телевизор, читал ли газеты, слушал ли у ритуального костра радиоприемник, подаренный миссионером… Все, кто имел какое-либо касательство к нашей цивилизации.
Папуасы из затерянных в джунглях племен и прочие дети природы, возможно, не в счет. И то – некоторые.
А значит, Основной Постулат верен.
Мы исчезнем, зато они выживут, как кистеперые рыбы, чтобы энное время спустя покрыть планету корочкой новой цивилизации и в мечтах о всесильной и расположенной к человеку ноосфере создать новую среду обитания – безопасную, уютную, надежную… и решающую за людей, как лучше им жить.
И когда умирать.
Зачем думать, если наилучшее решение примет за тебя кто-то другой? О чем?
Безнадежный застой возродившегося было человечества, составленного из множества дебилов, уютный саркофаг цивилизации… Ой ли? Что, если общепланетный Монстр в один далеко не прекрасный день ОСОЗНАЕТ ненужность хозяев-рабов и избавится от них? Ведь логически ничто этому не противоречит. Что, если смысл существования человеческой цивилизации состоит в создании этого существа – истинного хозяина Галактики? Что, если мы – всего лишь инструмент эволюции?
Нас не спросят, хотим мы этого или нет. Природа не задает бессмысленных вопросов. Она лишь устанавливает правила игры.
И сгребает со стола проигранные фишки.
Крупье…
Ну а если бы Монстр не сдох, а разросся по всей земной суше, не оставив нам места? Топорищев, пофыркав, ответил, что это невозможно по закону причинности, что он-де сделал летальный прогноз, чуть только понял, откуда к нам явился гость, а впрочем, Монстр загадал столько загадок, что и нарушение закона причинности удивило бы его не сильно, а так… умеренно.
Что ж, на то он и человек науки, чтобы удивляться. Я с радостью уступлю ему это занятие.
Строго говоря, к Основному Постулату можно придраться: разве за нас не решают уже сейчас? И успешно. Нередко даже для нашего же блага, не спорю. Что носить, как жить, как думать, что помнить и что забывать… И как решать – в тех редких случаях, когда от нас требуется решение. Разве многие и многие не считают свой способ жить единственно возможным и прекраснейшим?
Он, решающий за нас, – никто. Его как бы и нет, и не на кого, как прежде, чуть только ослабнет и пошатнется, указывать пальцем с воплем: «Вот он, люди! На вилы его, поганца! К стенке!» Самого себя к стенке не поставишь…
Мы растим Монстра внутри себя. Младенец здоров, у него прекрасный аппетит и замечательный стул. Он хорошо себя чувствует. Мирные дебилы, живущие в Монстре, все-таки имеют шанс оказаться нашими прямыми потомками.
Но придирка к Основному Постулату не улучшает настроение.
Когда в моей непыльной работе образуется перерыв, я улыбаюсь. Я звоню бывшей жене и договариваюсь забрать дочь на целый день, а то и на два. Я подхватываю ее возле подъезда дома на улице Алексея Свиридова и везу в цирк, в театр или просто за город. За последний год она здорово вытянулась и, что удивительно, быстро догоняет сверстниц в умственном развитии. У нее прекрасная память. И, что самое главное, сорок шесть хромосом. Пока Монстр был жив, он заботился о телесном здоровье своих обитателей.
Это единственное, за что я ему благодарен.
После того как медицинские светила Нацбеза в связи с закрытием темы были вынуждены умерить свой интерес к моей дочери, где ее только не обследовали! Убежден, Академия изучала бы феномен до сих пор, если бы Маша однажды не послала всех и всяческих светил к свиньям собачьим, а я с удовольствием ее поддержал. Кому-кому Анастасия феномен, а мне – дочь.
Между прочим, шоколадные батончики она любит по-прежнему.
Затем мы едем ко мне домой. Чай, шоколад, беседы обо всем и ни о чем. Холостяцкий уют, как ни парадоксально такое понятие. Единственный раз мое благодушие было слегка нарушено. Вчера.
– Папа! Ты помирись с мамой, ладно?
– Зачем? Понимаешь, доча, не так все просто…
– Ничего не «зачем»! Помирись. Ей плохо. А еще я хочу, чтобы у тебя были внуки, когда ты станешь старый. Пусть у меня будет братик или сестренка, мне все равно.
Я уставился на дочь в обалдении.
– А…
– А я не хочу иметь детей, – пояснила она. – Ты только не сердись, я правда не хочу. Замуж, может, и пойду, а детей – нет. Тут надо выбирать, а я не хочу быть просто мамой. Я хочу наблюдать звезды. Ну, как этот твой, который первый открыл Монстра… Иванов, да?
– А оба дела вместе не получится? – поинтересовался я.
Она замотала головой.
– Нет. Правда, помирись с мамой, а? Ты ее прости. И не пей столько, ладно?
– С чего ты взяла?
– Вижу. У тебя руки дрожат и лицо серое. Ты не пей. Я знаю, тебе больно, но ты все равно не пей.
– Не буду, – сказал я неискренне.
– А с мамой помиришься?
– Не знаю, малыш, – на сей раз я не соврал.
– Ну ладно, – вздохнула она по-взрослому. – Я буду ждать.
– Хочешь, я куплю тебе любительский телескоп? – спросил я, чтобы сменить тему.
– Ой, правда? Я его на балконе поставлю. А это дорого?
– Не разорюсь. Будешь наблюдать звезды.
Она надкусила шоколадный батончик, посмотрела на меня с сомнением: говорить или нет? – и все-таки решила в мою пользу.
– Не только звезды, конечно… Я тут подумала: вдруг к нам летит еще один Монстр? Только не больной, а здоровый. Ведь нужно увидеть его как можно раньше, правильно?
– Зачем?
– Чтобы успеть что-нибудь сделать.
Тогда я одним укусом отъел половину «сникерса», чуть не подавился в угоду педагогике, полагающей вредным показывать детям, что их отцы могут НАСТОЛЬКО восхищаться ими…
