– Она говорит, что при дворе все об этом только и болтают, к тому же графиня знакома с обоими любовниками королевы, с любовницей короля, а сама делит ложе с генерал-графом Шарандоном.
– И что, все эти люди сочиняют бредни о моей нелояльности его величеству?
– Не знаю.
– Зачем же тогда повторять эти глупости, ваше высочество? Тем более при слугах. – Принц воровато огляделся, на голос хозяина уже сбежалось не менее полутора десятка лакеев. – Извините, ваше высочество, но мне нужно идти. За мной, Ортис!
И принц стал быстро подниматься по лестнице.
– Так вы отказываетесь видеть во мне супругу, ваше высочество?! – заверещала принцесса.
– Нет, не отказываюсь! – Принц надеялся убежать от Линзии по лестнице, но та и не думала отставать, она поднялась следом.
– Оставьте меня, ваше высочество! – потребовал принц. – У меня дела!
– Учтите, ваше высочество, – принцесса погрозила супругу ракеткой, – я заведу себе любовника!
– Ну так заводите, ваше высочество!
– Гм! Легко сказать – «заводите»! Де Лермон отказывается, фон Рейс тоже вас боится! Что мне, Ортиса просить?
– Ортиса не троньте, ваше высочество! Ортис мне нужен! – крикнул принц и захлопнул дверь кабинета.
Сорвав плащ, он швырнул его под стол, затем дернул шнурок колокольчика. На сигнал из узкой двери появился лакей.
– Де Лермона и фон Рейса ко мне! Живо!
Лакей шмыгнул в свою норку, дверь закрылась.
– Что с тобой, ты нездоров? – спросил принц Ортиса.
– Нет, я в полном порядке, ваше высочество.
– А почему у тебя лицо красное?
– Не знаю, должно быть, от духоты, жарковато сегодня.
– Может быть, может быть, – согласился принц. Ему было невдомек, что слова принцессы Линзии приятно смутили слугу. Она сказала «ну не Ортиса же мне просить», и теперь Ортис размышлял о том, смог бы он сохранить верность господину, если бы ее высочество потребовала утолить ее жажду?
От таких мыслей у Ортиса захватывало дух, принцесса была хороша, казалось непонятным, почему его высочество принц не находит для нее времени.
«Уж я бы нашел, – думал Ортис. – И послал бы все королевские дела подальше, лишь бы сделать ее счастливой».
– О чем ты думаешь? – строго спросил принц.
– Я? – Ортис закашлялся, чувствуя себя так, словно его поймали с поличным. – Я ни о чем не думаю, ваше высочество. Я никогда ни о чем не думаю, если вы мне не приказали.
– Да? – усомнился принц. – Отчего-то рожа у тебя была какая-то омерзительно слащавая.
Послышались шаги, из потайной двери в кабинет вошли двое приближенных принца – де Лермон и фон Рейс. Это были сильные, смелые и готовые на все дворяне, у них имелся лишь один недостаток – они были бедны. Погибшие во вчерашней бойне доводились им приятелями, поэтому эти двое кипели гневом и жаждали отмщения. Принц верно понял их намерения, однако сказал:
– Сейчас не время думать о глупостях, господа. Устраивать сейчас войну мы не имеем права.
– Но, ваше высочество, мы можем выкрасть этих мерзавцев, а потом зажарить живьем! – воскликнул де Лермон.
– Все не так просто, эти люди, впрочем, не все из них люди, оказались весьма подготовленными, поэтому мы займемся ими позже, а пока, – принц перешел на шепот, – нам необходимо составить план, как и что мы будем делать во время праздничной охоты в Тулонском лесу.
– Я слышал, король решил отказаться от охоты, – заметил фон Рейс.
– Все враки, – отмахнулся принц. – Мой брат обожает охоту, он ни за что не откажется от такого удовольствия.
– Тулонский лес очень густой, там легко потеряться. Его величество может увлечься, потерять из виду слуг и, наконец, упасть с лошади.
– И удариться головой о пенек, как граф Гингофт?
– Вот именно.
– А что будет за охота, ваше высочество? – спросил фон Рейс.
– Как обычно, три тура – волк, олень и вепрь.
– Волка, насколько я понимаю, бьют из арбалета или бичом, оленя из лука, а вот вепря берут на рогатку, правильно?
– Правильно, но что из этого следует?
– То, что вепрь, если он будет большой, может выбить короля из седла.
– Да, тур с вепрем самый сложный.
– Сколько публики будет на охоте?
– Вместе с гостями человек двести пятьдесят, еще столько же будет в лесу – слуги, загонщики, псари.
– А сколько мы можем привести с собой, не вызывая подозрений?
– Я имею право на свиту из двадцати человек, еще какое-то количество можно рассеять по лесу.
– Значит, на охоте? – спросил де Лермон.
– На охоте, – кивнул принц.
70
В этот день монарх пробудился позже обычного, накануне он слишком долго играл в шарт с графом Буанзеном и бароном Кальвином. Остальные игроки вышли из игры раньше, и основная борьба развернулась между этой тройкой. И хотя его величество понимал, что эти двое ему подыгрывают, временами дело выглядело так, будто они играли в полную силу.
«Одним словом, здорово, нужно будет повторить еще раз», – подумал король, подставляя лицо заботливым лакеям, которые умывали его подогретой розовой водой.
– Одеваться, ваше величество! – пропел лысый Парвизель.
Ордос Четвертый помнил этого лакея с детства, и всегда это его «одеваться» стряхивало с короля последние остатки сна.
Сначала надели тонкие панталоны, затем лакеи осторожно сняли с короля ночную рубашку.
– Носочки его величеству! – пропел Парвизель. Раньше он помогал одеваться королю лично, теперь руководил другими слугами.
– Сорочку и атласный наф!
«Надо будет спросить генерал-графа Шарандона, как идут дела с подготовкой новобранцев, – ему нравится, когда интересуются его делами», – размышлял король.
– Голубые ленты и первый шелковый жилет!
Король покорно поставлял голову, руки, на него что-то надевали, подвязывали.
«Де Амбуаз должен сообщить, во сколько обойдутся лошади для новой кампании. Его расчеты нужно обязательно проверить – у де Амбуазов всегда были „липкие“ руки».
– Красный атлас и льняной корпус! – отдавал команды Парвизель.
«Чуть перегрели», – поморщился король, когда на нем стали зашнуровывать хрустящий накрахмаленный корпус.
Когда долгая процедура одевания подошла к концу его величеству было позволено отправиться в столовую, а старого Парвизеля сменил распорядитель.
«Наконец-то завтрак», – с облегчением вздохнул король, следуя за распорядителем, наряженным в светло-голубой мундир с широкой кремовой перевязью.
