— Вообще-то да! — Психопата, который шлет мне эс-эмэски, чтобы я никуда от него не могла деться.
— Сейчас три часа ночи, — усмехнулся Патч. — Кого бы ты ни ожидала, он тебе, видимо, не слишком интересен. Ведь ты спишь.
Вид у него был до крайности довольный, как будто то, над чем он ломал голову, наконец само собой разрешилось.
Я моргнула. Я сплю? О чем это он? Стоп. Конечно! Это объясняет, почему все цвета стерты, и эту дымку… Патча не было сейчас в моей спальне — он был в моем сне.
Но снился ли мне он или правда знал, что он здесь? У нас был совместный сон?
— Если хочешь знать… Я заснула, пока ждала Скотта.
Я не понимала, зачем это говорю, наверно, это можно объяснить только тем, что язык у меня сейчас работал куда быстрее, чем мозг.
— Скотта, значит, — повторил Патч.
— Не начинай. Я видела, как Марси забиралась в твой джип.
— Ее нужно было подвезти.
Я положила руки на колени.
— Куда подвезти?
— Не туда, куда ты думаешь, — медленно ответил он.
— О, конечно! Какого цвета ее трусики? — это был тест, и я очень надеялась, что он его провалит.
Он не ответил, но один взгляд в его глаза ответил мне, что нет, не провалит.
Я метнулась к кровати, схватила подушку и бросила в него. Он отпрянул в сторону, и она ударилась об стену.
— Ты обманул меня! — заорала я. — Ты сказал мне, что между вами ничего нет, но когда между двумя людьми ничего нет, они не меняются вещами и не залезают в машины друг друга среди ночи, одетые практически в нижнее белье!
Тут я запнулась и внезапно задумалась о том, во что одета сама. Вернее, не одета. Я стояла в шаге от Патча в одном тоненьком коротком топике и трусиках-шортиках. Что ж, сейчас я все равно не могла ничего с этим сделать, не так ли?
— Меняются одеждой? — недоуменно переспросил Патч.
— Она была в твоей бейсболке!
— У нее сегодня была неудачная прическа.
От возмущения я задохнулась:
— Это она тебе сказала? И ты поверил?
— Она не такая плохая, какой ты пытаешься ее выставить.
Неужели он и правда осмелился сказать это? Я указала пальцем на свой глаз.
— Не такая плохая? Видишь это? Это она меня наградила! Что ты вообще здесь делаешь? — Во мне снова вскипел гнев.
Патч присел на стол и сложил руки на груди.
— Зашел тебя проведать.
— Еще раз: у меня фингал под глазом, спасибо за беспокойство, — огрызнулась я.
— Хочешь, я принесу льда?
— Я хочу, чтобы ты убрался из моего сна!
Я схватила вторую подушку с кровати и яростно бросила в него. На этот раз он поймал ее.
— «Дьявольская сума», фингал — все закономерно. — Он бросил подушку мне назад, будто подчеркивая свое мнение.
— Ты защищаешь Марси?
Он покачал головой.
— Незачем. Она за себя постояла. А ты…
Я указала на дверь.
— Убирайся!
Он даже не пошевелился, тогда я подошла поближе и треснула его подушкой.
— Я сказала, убирайся из моего сна, ты, лживый предатель и…
Он вырвал у меня подушку из рук и подошел настолько близко, что я прижалась к стене. Я набирала воздуха, чтобы закончить предложение и назвать его худшим словом, которое только могла выдумать, когда Патч взял меня за пояс шортиков и притянул к себе. Его глаза были чернильно-черными, дыхание медленным и глубоким. Я стояла, зажатая между ним и стеной, и сердце у меня билось все сильнее по мере того, как я вдыхала его запах и чувствовала его тело так близко к своему.
Я не могла ему сопротивляться, и внезапно, вопреки моей воле, пальцы мои скользнули ему под майку, и я крепко прижала его к себе. Было так приятно снова быть рядом с ним. Я так по нему скучала, но до этого момента не осознавала, насколько.
— Пожалуйста, не заставляй меня потом пожалеть об этом, — попросила я, не в силах вздохнуть.
— Разве когда-нибудь я заставлял тебя жалеть? — Он поцеловал меня, и я ответила с такой жадностью, что чуть не разбила губы в кровь. Пальцы мои запутались в его волосах, притягивая его еще ближе. Мои губы были в плену его губ. Все запутанные и сложные эмоции, что я испытывала с момента нашего расставания, одна за другой исчезали, растворялись, я тонула в безумном и непреодолимом желании быть с ним.
Его руки скользнули по моей спине. Я была поймана в ловушку между стеной и его телом; неловко расстегивая пуговицы на его рубашке, мои пальцы касались упругих мышц под ней.
Я стянула рубашку с его плеча, закрывая себе путь назад и понимая, что совершаю непоправимую ошибку. Перейдя черту и оказавшись по ту сторону, я только подкину дров в костер терзающей меня боли. Но я не могла ему сопротивляться. Я думала только об одном: если Патч и правда сейчас в моем сне, эта ночь может стать нашим секретом. Архангелы не могут нас видеть. Здесь не действуют ничьи правила. Мы можем делать все, что хотим, и они никогда не узнают. Никто не узнает.
Патч помогал мне, вытягивая руки из рукавов и отбрасывая рубашку в сторону. Я провела руками вдоль его идеально вылепленной мускулистой груди, и меня обдала горячая волна желания. Я знала, что он не может ощутить все это физически, но говорила себе, что им сейчас движет любовь. Его любовь ко мне. Я не позволяла себе думать о том, что он не способен ощущать мои прикосновения, о том, насколько много или мало эта встреча значила для него.
Я просто хотела его. Немедленно.
Он приподнял меня, и я обхватила ногами его талию. Увидела, как он измерил взглядом расстояние от того места, где мы стояли, до постели, и мое сердце завибрировало от желания. Способность мыслить рационально меня покинула. Я знала только одно: я сделаю все, чтобы это произошло. События развивались слишком быстро, но уверенность, с которой мы двигались вперед, разрушала ту ледяную, уничтожающую меня ярость, которая не давала мне дышать всю эту неделю с самого момента нашего расставания.
Это была последняя мысль, которая мелькнула у меня в голове, прежде чем кончиком пальца я коснулась того места, где его крылья крепились к спине.
Прежде чем я смогла остановиться, меня в одно мгновение засосало в его память.
Еще до того, как глаза мои привыкли к темноте, я поняла, что нахожусь в машине Патча: я чувствовала запах кожи, которой были обтянуты сиденья в его джипе, а задней поверхностью обнаженных бедер ощущала ее скользкое прикосновение.
Я была на заднем сиденье, Патч за рулем, а Марси восседала на пассажирском. Она была в том же тонюсеньком шелковом платье и высоких сапогах, в которых я видела ее несколько часов назад.
