Я сканирую толпу в поисках Дары или хотя бы кого-то, кто может быть с ней знаком. Но все женщины здесь старше, минимум двадцать с лишним. В своем дневнике Дара писала, что работает на Андре. Но все официантки тоже старше: они одеты в микроскопические мини-юбки и облегающие топы с логотипом бара. Две фары, изображенные у них на груди, явно должны напоминать соски. Все они выглядят скучающими, уставшими или раздраженными.
Я думаю о том фото Дары на диване, голова запрокинута, глаза остекленевшие, и у меня душа уходит в пятки.
Мы двигаемся по узкому коридору, который ведет к туалетам. Стены уклеены цветными флаерами: «Счастливый Час по Средам! 4 июля Бонанца! Каждое воскресенье Женские Вечеринки!» И странные одноцветные афиши, рекламирующие «Затмение». И фотографии. С одной стороны, я хочу увидеть Дару на одном из фото, а с другой стороны, надеюсь, что этого не произойдет. На стене около пяти сотен фотографий, все практически одинаковые: загорелые девушки в откровенных топах, посылающие поцелуи в камеру, и ухмыляющиеся парни с бокалами текилы в руках. И мы идем слишком быстро, чтобы я могла разглядеть больше дюжины лиц. Дары среди них нет.
В конце коридора я вижу дверь с надписью «Не входить». Вышибала стучит дважды и в ответ на приглушенную команду, которую я не разбираю, распахивает дверь. К моему удивлению, в офисе, заваленном коробками с трубочками и салфетками с логотипом бара, за письменным столом сидит женщина.
– Кейси, – обращается к ней вышибала, – тут девчонка для Андре.
Пропустив меня внутрь, он сразу же исчезает. Дверь поглощает почти все звуки снаружи, но я ощущаю басы, вибрирующие у меня под ногами.
– Сядь, – говорит эта женщина, Кейси, не отрывая глаз от экрана компьютера. – Дай мне секунду. Эта долбаная система…
Она с такой силой стучит по клавиатуре, будто хочет ее сломать, а потом резко отодвигает компьютер в сторону. Ей, должно быть, около сорока. У нее темные волосы со светлыми прядями и следы чего-то (может, шоколада?) на губах. Она была бы похожа на школьного методиста, если бы не ее глаза – яркие, неестественно-голубые.
– Ладно, – говорит она. – Чем я могу тебе помочь? Дай угадаю. – Женщина окидывает меня взглядом, задерживаясь на груди, прямо как тот вышибала. – Мне кажется, ты подходишь.
Решаю, что мне пока лучше молчать, и просто киваю.
– Тебе есть восемнадцать?
Я снова киваю.
– Хорошо, хорошо. – На ее лице отражается облегчение, как будто я прошла проверку. – Потому что это Федеральный закон, знаешь ли. Чтобы работать официанткой, тебе должен быть двадцать один год, ведь мы подаем еду. Но что касается приватных вечеринок, мы готовы закрыть на это глаза, – брюнетка говорит так быстро, что я едва успеваю следить за нитью разговора. – Теперь заполни анкету и напиши расписку, что не обманываешь нас насчет возраста.
Она протягивает мне через стол листок. Подозрительно, но она не просит показать удостоверение личности, а в анкете требуется написать всего лишь имя, номер телефона и адрес электронной почты, а потом поставить подпись под заверением, что я достигла надлежащего возраста. Когда я устраивалась в ФэнЛэнд, думала, они затребуют даже анализ ДНК.
Беру в руки листок и делаю вид, что изучаю его, хотя на самом деле просто пытаюсь выиграть время, чтобы обдумать свой следующий шаг.
– У меня нет опыта работы официанткой, – говорю я извиняющимся тоном, как будто это только что пришло мне в голову.
За спиной у Кейси несколько серых шкафчиков, некоторые из них открыты, потому что содержимое в них уже не вмещается. И я знаю, что где-то среди всего этого хлама, папок и счетов, старых ковриков для мышек лежит анкета Дары с ее подписью.
Теперь я в этом уверена. Она точно так же сидела в этом кресле. Может, даже работала здесь до аварии. И это вовсе не совпадение, что в день своего рождения она исчезла, не взяв с собой даже сотовый. Все следы ведут сюда, к этому месту, к Кейси с ее теплой улыбкой и ледяными, оценивающими глазами. К Андре. К тем фотографиям и угрозам.
«Ты, мать твою, думаешь, что это шутки?»
Я должна все выяснить.
Кейси смеется.
– Если ты можешь ходить и жевать жвачку одновременно, ты справишься. Я же сказала, мы не просим наших сотрудниц разносить еду. Это противозаконно, – она откидывается в кресле. – Кстати, как ты о нас узнала?
Женщина говорит это мягко, но я чувствую опасный подтекст в ее словах. Секунду в моей голове звенит пустота. Я не подготовилась, не придумала правдоподобную историю и теперь не знаю, что ответить. Ощущение, словно пытаюсь выловить что-то очень скользкое в ледяной воде. Я не знаю никаких деталей, все очень смутно и расплывчато.
– Я как-то встретила Андре на вечеринке, и он упомянул об этой работе, – выдавливаю я.
– А. – Кажется, она немного расслабляется. – Да, Андре – наш креативный директор, и он занимается подбором персонала. Он же отвечает за наши особые вечеринки. Хотя должна предупредить, – она подается вперед и скрещивает руки на столе, совсем как делают методисты, когда собираются сообщить тебе что-то крайне неприятное: «Вы не проходите в колледж. Вы завалили химию». – В ближайшее время таких вечеринок у нас не будет. Если честно, вообще не могу сказать, когда мы их теперь возобновим.
– Ой! – Я стараюсь выглядеть максимально разочарованной, хотя так толком и не понимаю, что Кейси подразумевает под «вечеринками». – А почему так?
Она слегка улыбается, но выражение ее лица остается настороженным.
– Нам нужно кое-что утрясти. Небольшие проблемы с персоналом. – Она слегка подчеркивает последнее слово, и я невольно вспоминаю сообщение, которое прислал мне, ну, или Даре, Андре: «Держи язык за зубами, или пожалеешь!»
Может, одна из их проблем – Дара?
На секунду я воображаю, что Кейси знает, кто я и зачем пришла. Но к счастью, она отворачивается и утыкается в свой компьютер.
– Не буду утомлять тебя подробностями, – говорит она, – но если оставишь свой номер телефона в анкете, мы обязательно позвоним, когда ты нам понадобишься.
Она кивает на анкету, которую нужно заполнить, и после этого я, видимо, буду свободна.
Но я не могу уйти – я же еще ничего не узнала.
– А Андре здесь? – спрашиваю я неожиданно для себя самой. – Я могу с ним поговорить?
Кейси уже начала печатать, но в эту секунду она замирает, пальцы зависают над клавиатурой.
– Да, конечно, можешь с ним поговорить.
На этот раз женщина поднимает на меня глаза и щурится, словно разглядывая с большого расстояния. Я отворачиваюсь, краснея, в надежде, что она не заметит внешнего сходства с Дарой. Приходится пожалеть о том, что сделала такой похожий макияж. – Но он скажет тебе то же самое.
– Пожалуйста, – прошу я и, чтобы как-то скрыть свое разочарование, добавляю: – Просто… мне сейчас очень нужны деньги.
