Не смейтесь; все эти опыты проводились в крупных научных лабораториях по всему миру с малышами от 3 до 11 месяцев, и реакция детей была всегда одной и той же: изумление высшей степени. В этом возрасте ребенок едва может правильно произнести простейшие слова «мама» и «папа», но он интуитивно овладевает фундаментальными физическими законами.
Эти исследования показали, что в возрасте около года ребенок способен предсказать не только траекторию, но и скорость предмета
[25]: перед детьми катили шар; он проходил позади экрана, и дети смотрели с другого края экрана в тот момент и точно туда, где шар должен был появиться. Они могли предугадать время и место появления шара. Если шар не появлялся или появлялся позже, или не в том месте, дети в замешательстве проверяли, нет ли предмета там, где он должен был оказаться в соответствии с траекторией.
Я рассказываю обо всем этом не только для того, чтобы напомнить, что дети — настоящие гении. В глубине души мы все это знаем. Но я хочу привлечь ваше внимание к одному моменту: чтобы узнать и понять эти явления, детям не понадобились ни школьные программы, ни учебники, ни учителя. Им это не нужно. Дети выходят в мир с определенным набором средств для самообучения; они способны приблизиться к истине, просто активно существуя в этом мире и обучаясь на своих ошибках. Все знания, все грамматические, физические, социальные законы, которыми ребенок овладевает, выводятся им посредством его собственного реального и динамичного жизненного опыта, а не благодаря поучениям, которые мы могли бы раздавать с такой щедростью.
Бесполезно посадить трехмесячного ребенка за стол и внушать ему: «Послушай, надо, чтобы ты знал, это очень важно; вот яблоко, ты видишь, оно падает. И так происходит с любым предметом, это называется закон гравитации. Завтра поговорим с тобой о месте глагола в предложении. Послезавтра перейдем к общественным отношениям, я расскажу тебе, как люди обращаются к тем, кого любят. И наконец, закончим обсуждением различных вкусовых ощущений: кислого, горького, сладкого и соленого».
Мы так никогда не делаем, и это правильно — иначе мы потеряли бы силы, время и интерес ребенка. Мы просто живем рядом с ним, сопровождаем его и комментируем в случае необходимости его активный опыт в окружающей среде. Он бросает предмет, трогает песок, заходит босыми ножками в воду, ходит по траве, по кафелю, смеется вместе с нами. Мы показываем ему, какой песок горячий, когда светит солнце, мы говорим ему, как ловить мяч и как бросать его. Он пробует лимон, схватив дольку, оставшуюся на столе после обеда, а мы говорим ему: «Видишь, какой кислый!» Ребенок не только исследует, но и внимательно наблюдает за нами. Мы разговариваем с людьми, мы реагируем на поведение других детей в семье — и он усваивает нашу манеру поведения в различных социальных ситуациях.
Каждый раз, когда ребенок внимательно наблюдает или исследует окружающий мир, его мозг организуется, одни церебральные соединения образуются, а другие разрушаются. Ранее полученные опытным путем знания актуализируются в свете новых, совершенных им открытий. Ребенок не нуждается в формальных прямолинейных объяснениях. Ему нужно жить и противостоять бесконечной серии испытаний.
Живя в Испании, я давала частные уроки многим детям, не говорившим по-французски. Несмотря на регулярные занятия и мой энтузиазм, эти дети никогда не говорили по-французски так хорошо, как те, у кого в семье была няня-француженка, ни слова не знавшая по-испански. Ни один урок, ни один преподаватель не могут соревноваться с потрясающей эффективностью среды.
Многие спрашивают меня: «Как научить иностранному языку маленьких детей?» Ответ прост, даже слишком прост, и он часто разочаровывает. Не надо преподавать язык — надо создать условия погружения, чтобы мозг ребенка анализировал и сам формировал новый язык без усилий, и обеспечить ему пунктуальную и адаптированную поддержку. Его замечательные пластичные умственные способности позволят ему выделить скрытые правила языка, который вскоре перестанет быть для него иностранным.
Естественный механизм обучения человека, особенно гибкий в первые годы жизни, когда он обнимает и анализирует всю сложность мира, сегодня стал предметом изучения лучших инженеров планеты, стремящихся (к сожалению, почти безуспешно) создать искусственный интеллект, столь же мощный и автономный.
2
Естественные законы обучения
Нейронауки позволяют нам сегодня все лучше понимать, каким образом человеческий мозг способен в таком юном возрасте и так быстро усвоить столь сложные элементы. Благодаря активному повторяющемуся опыту ребенка пластические умственные способности аккумулируют и кодируют огромное количество информации. Исходя из этих данных, мозг строит прогнозирование. Ребенку способен бессознательно и быстро вычислить, то есть предугадать, вероятность социального, лингвистического или физического события: произойдет оно или нет.
Мы видели, что четырехмесячному младенцу достаточно несколько минут, чтобы вывести вероятность и лингвистическую статистику, которую он ожидает снова услышать при следующем прослушивании фраз, даже на незнакомом языке. И когда его предугадывание не соответствует действительности, как это было в эксперименте, ребенок выражает удивление и недоумение. В реальной жизни несоответствие ожиданиям порождает в ребенке сильное желание исследовать это явление: он пытается воспроизвести событие и понять, что от него ускользнуло, чтобы как можно скорее уточнить свои знания.
Этот мощный порыв мы называем любознательностью. Она, по-видимому, является определяющим элементом в нашем механизме обучения. Воодушевленный ею, ребенок без колебаний подвергает себя опасности и пренебрегает запретами. Его приоритет — уточнение своей внутренней модели и приближение к истинному пониманию внешнего мира: он должен совершенствовать свои знания.
