Именно по этой причине наше животное начало восстает при малейшей возможности. Во времена раздела Индии и Пакистана мы видели, как животные скрывались под одеждой человеческих существ. Мы, наконец, поняли, на что способны те, кто молятся в мечетях и цитируют Гиту. Они могут грабить и мародерствовать, безжалостно убивать, насиловать, они могут делать все. Те самые люди, которые постоянно молятся в храмах и в мечетях, вышли на улицы и стали насиловать и убивать людей. Что с ними случилось?
Если сейчас прямо здесь разразится бунт, у людей тут же появится возможность забыть все человеческое, что в них есть. Животное начало, всегда готовое к действию, мгновенно возьмет верх. Животное в человеке никогда не дремлет, оно так и норовит найти лазейку, чтобы прорваться наружу. В толпе, во время бунта, у людей появляется возможность сбросить маску человечности, забыть себя. В толпе у них появляется смелость, они могут высвободить животное, которое до этого постоянно подавляли. Вот почему в одиночку человек никогда не совершает таких ужасных преступлений, на какие он способен в толпе. Когда человек один, его могут заметить, ему страшно восставать против общества, потому что его могут назвать животным. Но среди огромной толпы он теряет индивидуальность, он не беспокоится о том, что его могут выделить. Он теперь часть толпы, он больше не человек, у которого есть имя, теперь он часть одной большой толпы. Теперь человек делает то же, что и толпа.
И что же он делает? Он разжигает огонь, он совершает насилие. Как часть толпы он находит возможность высвободить внутреннего зверя. Именно поэтому каждые пять-десять лет человек начинает ждать войны, он надеется, что разразится мятеж. Если случится индийско-мусульманский конфликт, то это для него даже хорошо. Если нет, то подойдет и конфликт Гуджарат—Маратхи. Если гуджаратцы и маратханцы не собираются воевать, то прекрасным поводом послужат столкновения между говорящими на хинди и не говорящими на этом языке. Человеку нужен повод, подойдет любое оправдание, чтобы высвободить ненасытного зверя, живущего у него внутри.
Животное в человеке задыхается, если его слишком долго держат в клетке. Оно воет и стонет, рвется наружу. И это животное неукротимо, его нельзя победить до тех пор, пока человеческое сознание не станет выше «животной двери», данной ему природой.
Наша жизненная энергия знает лишь один естественный, но животный выход, и этот выход – секс. Перекрыть этот канал – значит создать проблему. Важно, чтобы новая дверь была открыта еще до того, как закроется дверь секса, чтобы энергия могла течь в новом направлении. Такое возможно. Это не делалось до сих пор по одной простой причине: подавлять легче. Трансформировать трудно. Легче накрыть все крышкой и сидеть на ней, чем что-то там трансформировать. Для трансформации необходим метод, и его нужно постоянно улучшать, совершенствовать. Мы же выбираем легкий путь, подавляем секс, загоняем его внутрь.
Но мы забываем, что подавление не уничтожает энергию – наоборот, оно лишь ее усиливает. Мы также забываем, что подавление усиливает и притяжение к тому, что подавляется. То, что мы подавляем, занимает самые глубокие слои нашего сознания. Может быть, нам и удается подавлять секс, пока мы бодрствуем, но ночью он проникает в наши сны. Он ждет внутри, готовый вырваться на свободу при любой возможности.
Подавление ни от чего не освобождает – наоборот, оно еще больше укореняет проблему в нашем бессознательном, и мы попадаем в еще более надежную ловушку. Именно благодаря попыткам человечества подавить секс оно все больше и больше в нем увязает.
По этой же причине у человека не бывает брачного периода, как у животных. Люди сексуальны двадцать четыре часа в сутки, круглый год. Нет ни одного вида животных, которые были бы готовы заниматься сексом двадцать четыре часа в сутки в течение всего года. У животных существуют особые периоды для этого, сезоны, которые наступают и затем проходят. После окончания брачного периода животное больше не заботится о сексе. Но посмотрите, что стало с человеком. Именно то, что он пытается подавить, распространилось на всю его жизнь и происходит круглые сутки в течение всего года.
Вы когда-нибудь задумывались о том, почему животные не занимаются сексом круглый год? А люди это делают. Они готовы к сексу всегда, в любое время и в любом месте. Сексуальность подобна тлеющим углям внутри человеческого существа, как будто секс – это единственное, что есть в жизни. Как такое случилось? И почему это случилось только с человеком, а с животными – нет? Есть только одна причина: люди подавляют секс, и взамен он распространяется на всю их жизнь, как яд.
Что же мы делаем, чтобы подавить секс? Мы осуждаем его, мы относимся к нему оскорбительно, мы упрощаем его, злоупотребляем им. Мы называем его вратами в ад, объявляем грехом. Мы утверждаем, что все, что касается секса, отвратительно. Мы изобретаем унизительные названия для секса, чтобы оправдать подавление. Но мы не понимаем, что из-за злоупотребления и осуждения вся наша жизнь оказывается отравленной.
Однажды Ницше произнес одну многозначительную фразу. Он сказал, что религии пытались убить секс, отравляя его, и хотя секс не умер, он пропитался ядом. Было бы лучше, если бы он умер! Но так не случилось, и дела пошли еще хуже. Он выжил, но теперь он отравлен.
«Сексуальность» – это ядовитый секс. Секс есть и у животных, но секс – это энергия жизни. «Сексуальность» же проявляется только у людей. У животных нет сексуальности. Взгляните в глаза животному, вы не найдете в них и тени сексуальности. Но если вы посмотрите в глаза человеку, то увидите сексуальность и похоть. Поэтому животные сохранили красоту. А вот безобразие тех, кто подавлен, безгранично.
Я сказал, что если миру суждено освободиться от секса, то мальчики и девочки должны больше общаться друг с другом. Прежде чем в них созреет сексуальная энергия, прежде чем им исполнится четырнадцать, они должны настолько познакомиться с телами друг друга, чтобы похоть даже не возникла.
Вместо этого люди пытаются одевать даже собак, котов, лошадей и прочих животных! Перед выходом на улицу они их одевают. Они думают, что вид обнаженного животного может дурно повлиять на детей. Как это странно – думать, что вид голого животного может развратить ребенка! Однако некоторые моралисты пытаются запретить появление голых животных на улицах.
Видите, сколько всего делается, чтобы спасти человечество! Но именно эти так называемые спасители уничтожают человека. Вы когда-нибудь замечали, насколько красивы и удивительны животные в своей наготе? Даже будучи нагими, они остаются невинными, простыми и безыскусными. Вы наверняка даже и не думали о наготе животных, вы никогда не воспринимали животных как обнаженных, если только болезненный страх наготы не скрывается где-то в вашем подсознании. Люди, которые боятся наготы, будут делать все, чтобы компенсировать этот страх. Именно из-за их безумных идей человечество скатывается в пропасть все глубже и глубже.
Что же на самом деле нужно, чтобы люди стали настолько простыми, что смогли бы стоять обнаженными, без одежды, невинными и благословенными, подобно Махавире, великому мастеру джайнизма, который просто решил стоять голым, без одежды. Говорят, что он был против одежды. Я с этим не согласен. Я говорю, что его сознание было настолько чистым, настолько невинным, как у ребенка, что он просто стоял обнаженным. Когда нечего скрывать, человек может быть обнаженным. Когда же есть что прятать, человек пытается укрыться от других. Когда нечего скрывать, то даже одежда не нужна.
