Осуждаемая часть становится неосознанной. Вот почему мы предпочитаем думать, что все бессознательное нам не принадлежит, что это не наше, это не про нас. Ночью вам снятся сны, вам снятся сны эротические или жестокие, в них вы кого-то убиваете, вы убиваете собственную жену. Утром вы не испытываете чувства вины, а говорите: «Это просто сон». Но нет ничего, что не имело бы значения. Это ваш сон, он принадлежит вашему бессознательному. Утром вы отождествляете себя с осознаваемой частью, поэтому говорите: «Это просто сон. Он мне не принадлежит. Так вышло. Он ничего не значит. Случайность». Вы не ощущаете собственную связь с этим сном. Но это был ваш сон, вы сами его создали. Это ваш ум, это вы совершали действия. Даже во сне это были вы, вы убивали, вы насиловали.
Из-за осуждения Адам и Ева стали бояться, стыдиться наготы. Они попытались спрятать свои тела, но не только тела, позже они попытались спрятать и свое сознание. Мы делаем то же самое. Все, что «хорошо», все, что считается приемлемым в обществе, вы помещаете в сознание. А все, что «плохо», все, что осуждается обществом, выбрасываете в подсознание. Оно превращается в мусорное ведро. Вы продолжаете выбрасывать в подсознание неприемлемые действия и факты, и все это, накапливаясь внутри, никуда не исчезает. Глубоко внутри оно продолжает работать. Оно влияет на вас каждую секунду. Ваш сознательный ум просто слабак по сравнению с бессознательным. Ум – это всего лишь побочный продукт нашего общества, тогда как бессознательное – это ваше естество, ваша биология; у него есть энергия, есть сила. Вы, конечно, можете и дальше думать о «прекрасном», но совершать вы все равно будете нечто «ужасное».
Утверждают, что Святой Августин произнес такие слова: «Бог – вот моя единственная проблема. Из всего того, что мне кажется стоящим и я хотел бы сделать, я не делаю ничего. Почему-то я делаю только то, чего делать не стоит». Здесь проблема не только Августина, это проблема каждого, чей ум разделен на сознание и подсознание.
Чувство стыда разделило Адама пополам. Он стал стыдиться самого себя. А та часть, за которую ему было стыдно, оказалась вытесненной из сознательного ума. С тех пор человек живет двойной, раздробленной жизнью. Почему же ему стало стыдно? Ведь не было никого, ни священников, ни религиозных деятелей, которые могли бы его устыдить?
В момент, когда вы начинаете осознавать, в действие вступает ваше эго. Вы превращаетесь в наблюдателя. Без осознания вы – просто часть, часть великой жизни, вы от нее неотделимы. Если океанская волна начнет осознавать, в тот же миг у нее появится эго, отличное от океана. Если волна начнет понимать и думать: «Я – волна», тогда она уже не сможет воспринимать себя единой с океаном, единой с другими волнами. Она стала другой, отдельной. У нее появилось эго. Знание порождает эго.
У детей нет эго, потому что у них нет знания. Они невежественны, а эго не может появиться в невежестве. Но по мере взросления эго растет. У стариков сильное, глубоко укорененное эго. Это естественно. Их эго существовало семьдесят или восемьдесят лет. У него долгая история.
Если вы оглянетесь назад и попытаетесь вспомнить детство, то, скорее всего, вы удивитесь, потому что у вас осталось не так много воспоминаний. А самые ранние годы, до трех или четырех лет, и вовсе как будто стерлись из сознания. Обычно человек помнит какие-то более поздние эпизоды, примерно с четырех или пяти лет, но в первые три года жизни с ним как будто ничего и не происходило. На самом деле события первых трех лет тоже в памяти, и тогда многое случалось, но почему-то вы ничего не можете вспомнить. Этот пробел вызван тем, что тогда у вас не было эго. В каком-то смысле вас тогда еще не было, поэтому вы ничего не помните. Если бы вы были, вы бы запомнили, но вас не было.
Вы и не можете помнить. Память появляется только после того, как возникает эго, потому что памяти нужен центр, за который она держится. Если вас не было, за что держаться памяти? Три года – невероятно долгий срок, а для ребенка вообще каждое мгновение – это великое событие. Для него все необычно и ново. На самом деле он должен был бы все это помнить. Он должен помнить первые годы жизни, первые дни жизни, потому что все такое яркое, цветное, уникальное. Все, что случается, все вновь. Но мы не помним тех событий. Почему? Потому что тогда у нас не было эго. Память нуждается в эго, чтобы за него держаться.
Когда ребенок начинает ощущать себя отдельным от других, он испытывает стыд. Он начинает стыдиться подобно тому, как устыдился Адам. Адам обнаружил, что разгуливает по Эдему голым, как животное, голым, как все вокруг. А вы должны чем-то отличаться, вы должны быть уникальны, вы не должны быть похожи на других, только так вы можете вырастить эго. Первое, что хочется сделать, – прикрыть наготу. Неожиданно Адам стал другим. Вдруг он перестал быть животным.
Ребенок рождается подобным Адаму. А вместе со стыдом Адама, с ощущением стыда рождается человек. Ребенок – еще не человек. Он станет человеком только после того, как начнет ощущать себя отдельным, не похожим на других, когда он превратится в эго. Поэтому на самом деле не только религия порождает чувство вины, но и само ваше эго. Религия же эксплуатирует это чувство, но это другое дело. И каждый отец эксплуатирует чувство вины. Все отцы говорят сыновьям: «Что ты делаешь, почему ты ведешь себя, как животное? Не смейся, не плачь, не делай этого, не поступай так. Не делай этого на глазах у других людей. Что ты делаешь? Ведешь себя как животное!» И если ребенок думает, что он – животное, его эго страдает. Чтобы успокоить эго, он слушается отца, он начинает соответствовать его требованиям.
Быть животным – блаженство, потому что это свобода, глубочайшая свобода, вы сами выбираете, что делать и куда двигаться. Но свобода ранит эго, поэтому человеку приходится выбирать. Если вы выбираете свободу, то будете подобны животным, и вас будут осуждать. Общество отправит вас в ад. Поэтому вы должны «быть человеком и не вести себя, как животное!» Тогда эго удовлетворено.
Человек живет вокруг эго, он делает лишь то, что удовлетворяет эго. Но природу отрицать невозможно. Она все равно берет свое. Тогда человек начинает жить двойной жизнью: одна жизнь – до Адама, другая – после. Ведя двойную жизнь, человек запутывается. Ему нужно лицо, чтобы существовать в обществе. Одно лицо для себя, другое – публичное. Но вы есть ваше личное, ваше собственное лицо. Каждый из нас – Адам – обнаженный, похожий на животное. При этом вы не можете показать собственное лицо на публике. Публика видит лишь ваше лицо «после Адама», такое чистое, так подходящее под социальные нормы. Вы показываете другому не настоящего себя, а лишь желаемое «Я», не то, что есть, а то, что должно быть.
Поэтому люди постоянно меняют лица. От частного лица к публичному – вы постоянно меняетесь. Это большое напряжение. Вы затрачиваете на это массу энергии. Однако я не предлагаю вам быть животными, теперь вы уже не сможете. Запретный плод нельзя вернуть на древо. Вы уже съели этот плод, он стал вашей плотью и кровью. Невозможно его выбросить, невозможно его вернуть, пойти к богу Отцу и сказать: «Я возвращаю запретный плод Познания. Вот. Прости меня». Невозможно! Нельзя вернуться назад то, что стало частью вас. Теперь это уже ваша кровь. Вы не можете вернуться, вы можете лишь двигаться вперед. Назад пути нет. Мы не можем забыть то, что знаем. Мы можем лишь идти за пределы знания. Возможна только другая невинность – невинность тотальной осознанности.
