– Почему ты рассказываешь все это мне?
– Потому что мне так надо.
– Но я не…
– Калеба убили?
– Нет! – воскликнула Рейчел с таким жаром, словно само предположение звучало до обидного нелепо.
– Знаешь, я не верю тебе. Вот что я скажу: если вы с Брайаном бросите меня здесь, я сдам вас прежде, чем вы доберетесь до аэропорта, и не полиции, а парням из «Коттер-Маккана». Они найдут вас и забьют до смерти.
Рейчел решила, что так она и сделает.
– И опять, зачем говорить мне все это?
– Брайану это говорить бесполезно. Он воспользуется шансом, несмотря на риск. А ты все-таки дорожишь своей жизнью.
«Видела бы ты меня вчера», – подумала Рейчел.
– Я говорю тебе это потому, что ты заставишь его приехать за мной. За нами, – добавила Хайя, указав на девочку.
Когда Брайан стал излагать Хайе план действий на тот случай, если кто-либо появится во время их отсутствия, Хайя опять спряталась за фиктивный языковой барьер и еще раз спросила, жив ли Калеб. Брайан, как и Рейчел, соврал ей:
– Да, с ним все в порядке. – И затем спросил: – Так какого цвета шторы ты задернешь?
– Оранжевого, – ответила Хайя и показала пальцем: – Вон там.
– В буфетной.
– В буфетной, – повторила Хайя.
– И когда ты это сделаешь?
– Когда вы… позвоните.
Брайан кивнул и протянул ей руку:
– Все будет хорошо, Хайя.
Хайя посмотрела на него, но ничего не ответила.
Камберлендский сберегательный банк был, как и утверждалось в его рекламе, семейным предприятием, издавна существовавшим в округе Провиденс штата Род-Айленд. К банку примыкал вытянувшийся вдоль улицы торговый центр; участок, на котором он располагался, до конца 1980-х годов использовался для выращивания сельскохозяйственных культур. Почти все земли, окружавшие городок Джонстон, раньше тоже были сельскохозяйственными угодьями, и банк семейства Торп первоначально обслуживал именно фермеров. Ныне фермы исчезли, уступив место торговым рядам. Магазины «Панэра» вытеснили лотки с продуктами местного производства, а сыновья фермеров сменили кабины тракторов на кабинетики в бизнес-парках и дома с комнатами на разных уровнях и травертиновыми кухонными столешницами. Судя по количеству автомобилей перед торговым центром, дела у «Панэры» шли превосходно.
Припарковавшись на стоянке банка в половине десятого утра, Рейчел насчитала там всего одиннадцать машин. Две стояли на отведенных им местах перед главным входом: черная «тесла» на участке с табличкой «Президент» и белая «тойота-авалон» рядом с табличкой «Лучший сотрудник месяца». Присутствие «теслы» заставило Рейчел задуматься. Из рассказа Брайана выходило, что Манфред Торп – это провинциальный увалень в спортивном пиджаке цвета жженого сахара с васильковым галстуком и, возможно, также с двойным подбородком и отвисшей грудью. Однако «тесла» не укладывалась в эту картину. Рейчел почесала нос, чтобы посторонние не заметили шевеления губ, и спросила:
– Манфред водит «теслу»?
– Ну и что? – откликнулся Брайан, лежавший на заднем сиденье и замаскированный с помощью куска парусины.
– Просто пытаюсь понять, что он за человек.
– Молодой брюнет, несколько изможденный.
– Ты говорил, он среднего возраста.
И она опять стала чесать нос, чувствуя себя при этом довольно глупо.
– Я сказал «почти среднего». Короче, лет тридцати пяти. А что делается на стоянке? Сделай вид, что разговариваешь по телефону.
Ну да, он же говорил про телефон. Рейчел взяла мобильник.
– Два автомобиля у главного входа. Еще четыре в центре площадки. Пять машин служащих банка на возвышении в дальнем конце.
– Откуда ты знаешь, что это машины служащих банка?
– Все стоят в ряд у края стоянки, хотя свободных мест полно. Обычно так делают сотрудники.
– А автомобиль Манфреда где? У входа?
– Ага. Рядом с машиной лучшего сотрудника месяца.
– Семь автомобилей сотрудников? Многовато для такого небольшого банка. Чьи-нибудь головы в них видны?
Рейчел осмотрелась. На возвышении рос гигантский красный клен – вероятно, свидетель прибытия в страну первых пуритан. Длинные ветви и густая листва укрывали стоявшие под ним машины от солнечного света надежнее любой эстакады. Из пяти автомобилей подозрительным можно было назвать разве что средний, так как его водитель, в отличие от остальных, заехал на свое место задним ходом. На решетке радиатора виднелась эмблема «Шевроле»; судя по длине, машина вполне могла иметь четыре двери. Из-за тени не было видно, что делается в салоне.
– Не могу сказать точно, – ответила она Брайану, – слишком густая тень. Может, подъехать ближе?
Она потянулась к рычагу переключения передач.
– Нет-нет. Ты уже припарковалась, это будет выглядеть странно. Значит, внутри никого нельзя разглядеть?
– Почти ничего не видно. А если долго и пристально вглядываться, это тоже покажется странным.
– Да, ты права.
Она сделала долгий выдох. Кровь слишком быстро бегала по жилам, удары сердца эхом отдавались в ушах. Ей хотелось кричать.
– Ну что ж, ничего не поделаешь, надо выходить из машины, – сказал Брайан.
– Да-да, конечно, – ответила она в телефон. – Замечательно, блин, просто замечательно.
– В самом банке тоже может быть кто-то из них. Сидит себе в уголке, листает брошюру. А еще они могли показать фальшивый полицейский жетон – будто бы ведут наблюдение в связи с такими-то событиями. Я бы, по крайней мере, поступил именно так.
– Они достаточно наблюдательны? Увидят, что я в парике?
– Ну, не знаю.
– А могут они узнать меня, несмотря на весь камуфляж?
– Я. Не. Знаю.
– Это все, что ты можешь? Признаться, что ничего не знаешь, и спеть «Аве Мария»?
– Все мошенники таковы. Добро пожаловать в наш клуб. Платите членские взносы в конце месяца и не паркуйте машину на газоне.
– Пошел ты.
Рейчел вылезла из машины.
– Подожди.
– Ну что еще?
– Ух, как я тебя люблю!
– Клоун!
Взяв сумку, Рейчел повесила ее на плечо и захлопнула дверь.
Идя к зданию, она подавила желание посмотреть в дальний конец стоянки, где под сенью клена стояли пять машин. Положение солнца позволило бы разглядеть там кое-что, находясь у самых дверей банка, но для этого пришлось бы неестественно вывернуть шею. В дверном стекле Рейчел увидела свое отражение. Пышная белокурая грива, ниспадающая на плечи, казалась ей крайне ненатуральной, но Брайан говорил, что она просто не привыкла к парику. Чужие ярко-голубые глаза, шелковая блузка персикового цвета, черные туфли на низких каблуках – униформа менеджера среднеразмерной фирмы по разработке программного обеспечения, кем якобы была Николь Розович. Бюстгальтер по цвету соответствовал блузке; они с Брайаном решили взять пушап с намеком на вырез – не слишком бросается в глаза, но достаточно объемный для того, чтобы Манфреда Торпа тянуло время от времени взглянуть. Ради того, чтобы управляющий не вглядывался слишком пристально в ее лицо, Рейчел была готова сплясать перед ним в голом виде.
