– Мы им все равно ничем не поможем, Эрик. Ящеромордых тут слишком много, всех не перебьем, только сами зря пропадем. Давайте отсюда уходить, нечего на это смотреть!
Я понимал, что Лотар прав, но от этого становилось только противнее. Еще никогда я не чувствовал себя так гадостно. И я понимал, что Лотару самому тяжело даются эти слова. Бросив взгляд на других орков, я понял, что они сами с трудом сдерживаются от того, чтобы вступить в драку, у Эйка, вжимающегося в траву всего в паре локтей справа, даже костяшки побелели на руке, в которой он сжимал свой боевой нож. И все же они сдерживались. Лотар считался главным в отряде – Кашиш потому и наделил его такими полномочиями, что кузнец был самым рассудительным в отряде. Остальные, в том числе и я, признавали справедливость такого решения и не оспаривали главенства Лотара, хотя в тот момент я впервые усомнился в этом.
Впрочем, среди тех, кто наблюдал за происходящим на поляне, был еще один разумный, которому на авторитет кузнеца было наплевать. Я еще раздумывал, не послать ли мне командира куда подальше, когда обстановка резко изменилась. Один за другим ящеры начали падать, в их крупных телах как по волшебству вырастали древки стрел. Некоторые из рептов после этого вставали, некоторые так и оставались лежать на траве, орошая топкую землю темной кровью. Постепенно, даже распаленные убийствами, рептилии сообразили, что наткнулись на неожиданное сопротивление. Один за другим они останавливались и начинали оглядываться в поисках смельчака, который не побоялся в одиночку напасть на такой крупный отряд. Мне тоже было очень интересно, кто этот стрелок. И первым лучника заметил именно я – просто потому, что успел заметить, откуда летят стрелы, и знал, куда смотреть. Стрелок удобно устроился на одной из берез, в изобилии росших на болоте, в нескольких десятках метров за нашими спинами, и рассмотреть с такого расстояния его лицо не представлялось возможным. В этом не было необходимости – маловероятно, что в радиусе трехсот километров кто-то еще, кроме моей неугомонной супруги, мог так хорошо обращаться с луком.
Огорчаться было некогда. Радоваться тоже. Репты оказались достаточно наблюдательными, так что уже через несколько секунд они, забыв о своих жертвах, дружно побежали в нашу сторону. Теперь прятаться не имело смысла, я поднялся в полный рост и принялся с бешеной скоростью стрелять из арбалета. Хотя, конечно, арбалет – не лук, даже такой скромный по размерам. После долгих тренировок я не мог делать более трех выстрелов в минуту. При той скорости, которую развили ящеры, я как раз и успевал выстрелить три раза, прежде чем рептилии окажутся рядом с нами. Зато я был не один. Орки, чуть замешкавшиеся вначале, быстро пришли в себя, и через полдюжины секунд их болты тоже полетели в сторону шестилапых убийц. К тому же, в отличие от легких стрел, каждый болт гарантированно укладывал на землю одного из нападавших – после такого, даже если оставались живы, ящеры уже не поднимались. Может быть, нам удалось бы справиться со всеми, если бы ящеры оказались чуть глупее, однако, заметив, что их расстреливает не один безумный лучник, а целый отряд, они не стали лезть на рожон. Один из рептов что-то громко зашипел, и нападавшие рассыпались, пригнулись, постаравшись скрыться в траве или за кустами. Прозвучал резкий, переливчатый свист, и Муганген, повернувшись к Лотару, выдохнул:
– Подмогу позвали! Надо уходить!
Колебаться никто не стал, все молча развернулись и побежали туда, откуда пришли. Остановившись на секунду под березой, на которой заметил лучницу, я вытянул руки, поймал жену и побежал догонять товарищей.
– Потом поговорим, – шепнул я на ходу.
– Обязательно, – коротко ответила Иштрилл, – особенно мне интересно, откуда ты так много знаешь об устройстве борделей.
Я одновременно испытывал облегчение и досаду. Облегчение, потому что, несмотря ни на что, рад был видеть жену. Потому что все странности в ее поведении, которые я заметил перед уходом, и чувство, что за мной наблюдают, получили объяснение. А досадно мне было оттого, что теперь стало непонятно, что нам делать с моей своенравной супругой. Попытку взять ее с собой к людям можно было бы расценить только как довольно оригинальный способ стать вдовцом. Сообразив, что для решения этого вопроса можно выбрать более подходящее время, я ускорился немного, стремясь догнать ушедших вперед орков. Лотару явно было, что сказать мне по поводу произошедшего, однако он пока ограничивался только сердитыми взглядами – берег дыхание.
Пробежав километра три и заметив, что погони за нами нет, мы перешли на шаг. Теперь у главы посольства появилась возможность высказаться, и он явно собирался ей воспользоваться в полной мере:
– Скажи мне, Эрик, как это понимать?! – гневно заговорил кузнец, слегка отдышавшись. – Вы что, специально решили сорвать поход? Почему твоя жена, которая должна была остаться дома, вдруг оказывается здесь, да еще ввязывает нас в драку с ящеромордыми?
– Нечего особо наседать на парня, Лотар, – неожиданно вступился за меня Эйк. – Сам же понимаешь, что он был не в курсе. Да и на девчонку не ругайся. Все она правильно сделала, мы ей благодарны должны быть. Если бы мы полюбовались расправой, а потом тихонько ушли, я бы себя уважать перестал. Гоблины, конечно, нам никто, но смотреть, как заживо жрут детей… – охотник зло сплюнул, а потом повернулся к эльфийке. – Хотя ты, Иштрилл, все равно плохая жена. Где это видано, чтобы баба вопреки слову мужа поступала? Да и вождя ты ослушалась.
– А он мне не вождь, – не задержалась с ответом девушка. – С чего я должна его слушаться? А то, что мужа ослушалась… Если он меня за это захочет наказать, я приму наказание.
– Знаю я, как он тебя наказывать будет, – расхохотался Эйк. – Сегодня ночью, небось, и услышим.
– Я бы на это не рассчитывал, – скептически усмехнулся Муганген. – За сегодняшнюю ночь нам стоит убраться отсюда как можно дальше. И вообще, стоит обсудить изменения наших планов. Короче, что делать теперь будем, братья? И сестра, конечно, – поправился он, взглянув на Иштрилл.
– Думаешь, они от нас не отстанут? – с тревогой спросил Лотар.
– Если то, что мне рассказывали охотники гоблинов, правда – не отстанут, – покачал головой травник. – Репты не прощают оскорблений. Могут преследовать «преступников» неделями. Тот гоблин говорил, что если за тобой начали охоту – не успокоятся, пока не сожрут твой труп. Да и наши старики рассказывали всякое. Говорят, однажды один отряд разведчиков привел за собой в деревню «хвост» из пары десятков таких тварей. Рептам у нас холодно, они так замерзли, что еле двигались, но все равно не прекращали преследования. Их тогда легко перебили, конечно…
– Это вдохновляет. Что ж нам теперь, возвращаться?
– Может, и стоило бы, да не получится, – печально вздохнула Иштрилл и указала рукой куда-то вперед.
Я пригляделся и тихонько выругался – если присмотреться, далеко впереди можно было заметить зеленые тела ящеров, мелькающие между деревьями. Остальные орки тоже не обрадовались.
– Как они ухитрились нас обогнать? – возмутился Гуричет, уже немолодой гончар и каменщик, отправившийся в поход, по своему собственному выражению, «потому, что надоело всю жизнь в одном месте камни топтать. Хочется и мир повидать».
