Успех немецкого наступления объясняется, конечно же, не только этим десятком танков. И не пистолетами-пулемётами прославленного впоследствии оружейника Хуго Шмайссера, впервые появившимися именно тогда, в 1918 г., но только во Вторую мировую ставшими основным видом стрелкового оружия. Была применена короткая шквальная артиллерийская подготовка — «огневой вал» — по типу того, под прикрытием которого Русская армия в 1916 г. прорвала австрийские позиции под Луцком.
Тактический прорыв быстро перерос в оперативный. За три дня на фронте в 100 км англичане были отброшены на 20–25 км. Германский натиск не ослабевал и в последующие дни. Какое-то время англичане, как в 1914 г., даже готовились к эвакуации своих войск на Британские острова, а французское правительство — к переезду из Парижа в Бордо. Но вскоре наступательный порыв немцев стал выдыхаться. В первых числах апреля фронт стабилизировался. Немцы одержали важную тактическую победу, но им не удалось не только разгромить стратегический фланг союзников, но даже взять Амьен.
Германская стратегия в этот период строилась на том, чтобы не давать противнику передышки. За одним наступлением следовало другое, в другом месте. Надо отметить также отличную работу германской разведки, благодаря которой немцы выбирали слабые места в обороне противника. Это особенно ярко проявилось в наступлении, начавшемся 9 апреля во Фландрии. Немцы нанесли удар там, где оборонялись две португальские дивизии. Англичане поставили их на участок, который считали спокойным и безопасным. Германского наступления они тут не ожидали. Вдобавок смежные участки были заняты английскими дивизиями, потрёпанными в ходе предыдущего наступления немцев. Британское командование отправило их сюда для отдыха и переформирования… К вечеру 9 апреля португальские дивизии перестали существовать, а за ними в общий отход устремились и англичане, на которых уже второй раз за месяц обрушивался немецкий шквал огня и стали. Но германский прорыв удалось локализовать подтянутыми резервами. К концу апреля наступление остановилось. Всех поставленных целей немцы не добились и здесь.
К началу лета германское командование перенесло главные усилия на центральный участок фронта. 27 мая началось наступление на реке Эна в стратегическом направлении на Париж. Снова жертвами первого немецкого удара стали те же злополучные британские дивизии, переведённые на этот участок из Фландрии в надежде на спокойную жизнь… Снова прорыв был стремительным и глубоким. За неделю немцы на фронте в 80 км вклинились в стратегическую оборону противника на 60 км, вдвое сократив расстояние, отделявшее их от Парижа. Союзники лишь большим напряжением сил смогли остановить немецкий натиск. 9 июня немцы атаковали на соседнем участке в том же направлении, но за неделю имели лишь тактический успех.
За три месяца последовательных наступательных операций германские войска нанесли ряд тактических поражений и чувствительные потери англичанам и французам, захватили значительную территорию. Для морального подавления противника немцы начали обстрел Парижа из специально сконструированного для этого дальнобойного орудия. Однако сокрушительной победы не было. Удлинение фронта в результате немецких вклинений больше истощало силы немцев, которые начинали заметно таять, тогда как к союзникам каждую неделю из-за океана прибывали крупные пополнения.
Германская пропаганда максимально использовала успехи весенних наступлений 1918 г. Газеты пестрели сообщениями о десятках тысяч пленных, многочисленных трофеях, захваченных городах. Многие начинали верить в скорую победу Германии. Некоторые российские правые и либералы, вроде Милюкова, в расчёте на это принялись строить свои политические планы. Однако от взора внимательного наблюдателя не могло укрыться, что, несмотря на переносимые удары, сопротивление союзников не ослабевает. Более того, от наступления к наступлению немецкие успехи становятся всё меньше, а сами наступления с каждым разом выдыхаются всё быстрее.
Тем не менее в июле германское командование предприняло последнюю попытку склонить чашу весов войны в свою пользу. А что ему ещё оставалось делать? Но наступление, начатое 15 июля в районе Реймса, захлебнулось за три дня ожесточённых боёв.
18 июля 1918 г. началось контрнаступление французов на Западном фронте. С этого момента стратегической инициативой окончательно овладела Антанта.
К 4 августа союзники отвоевали территорию, которую немцы захватили в двух предыдущих наступлениях, начиная с мая 1918 г. У французских историков эти события получили название Второй битвы на Марне (в отличие от битвы на Марне 1914 г.).
Вслед за этим 8 августа последовал новый мощный удар английских и французских армий восточнее Амьена. Он привёл к отступлению немцев к началу сентября на те позиции (линию Гинденбурга), с которых начиналось германское наступление в марте. Меньше, чем за два месяца немецкие войска потеряли более полутора тысяч артиллерийских орудий и 135 тысяч человек одними лишь пленными.
Наступления союзников начинались по общей схеме. Под прикрытием «огневого вала», а иногда и вовсе без артиллерийской подготовки, массы пехоты двигались в атаку, обязательно предшествуемые множеством танков и сопровождаемые крупными силами авиации. 18 июля впереди десяти атакующих французских дивизий на участке шириной 26 км наступали 235 танков. 4 августа атаку одиннадцати английских дивизий на участке шириной 18 км поддерживали 420 танков. Прорыв фронта приводил к отходу германских дивизий на соседних участках. Устойчивость фронта рушилась, организовать оборону удавалось только на заблаговременно подготовленном рубеже, оторвавшись от наседавшего противника.
8 августа 1918 г. стало «чёрным днём» германской армии. По давно ставшему хрестоматийным свидетельству генерал-квартирмейстера германского главного полевого штаба генерала Эриха Людендорфа, в этот день «неприятель глубоко ворвался в наш фронт. Находившиеся там дивизии позволили себя совершенно опрокинуть. Штабы дивизий были захвачены врасплох на своих стоянках неприятельскими танками… От командиров дивизий и строевых офицеров я услышал о блестящих подвигах храбрости, но также и о действиях, которые считал невозможными в германской армии: наши солдаты сдавались отдельным неприятельским всадникам, части в сомкнутом строю складывали оружие перед танком. Одной свежей дивизии, которая храбро шла в атаку, отступающие войска кричали: «Штрейкбрехеры! Вам еще мало войны?» Во многих частях офицеры уже не имели никакого влияния и плыли по течению».
Симптомы усталости и деморализации германской армии, усилившиеся от внезапной измены ей боевого счастья, стали угрожающими. 14 августа 1918 г. на совещании немецкой штаб-квартиры в Спа (Бельгия) кайзер Вильгельм II принял принципиальное решение добиваться приемлемого мира. Но как это было сделать?
Только спустя четыре недели, 11 сентября 1918 г. германское руководство предприняло практические шаги к перемирию. Оно обратилось к посредничеству нейтральных Нидерландов. Однако никакого ответа Германия получить ещё не успела, как 14 сентября австрийский кайзер Карл I открыто обратился к Антанте с сепаратным предложением мира. Четверной союз начал раскалываться. Но союзники не ответили на эти обращения. Они сперва хотели добиться военных успехов, чтобы диктовать свои условия перемирия.
