Но союзники были не в состоянии помочь белогвардейцам таким количеством войск на юге России. Вместо обещанных 12 дивизий в конечном счёте прибыли едва пять. Причина была не столько в том, что они ещё не определили для себя, выгодно ли им свергать советскую власть. Значительно важнее было то, что такую массированную интервенцию исключало внутреннее состояние в странах и армиях Антанты. Однако, не имея возможности оказать Белому движению непосредственную военную помощь, Англия и Франция, пользуясь зависимостью Белой армии от военных поставок союзников, стремились прочно экономически утвердиться на юге России.
Широкую известность получила попытка Франции побудить донского атамана Краснова в феврале 1919 г. подписать два кабальных договора. Согласно одному, Краснов должен был признать над собой высшую политическую и военную власть главнокомандующего союзников в районе Средиземного и Черного морей генерала Л. Франше д'Эспере. Согласно другому, войско Донское обязывалось возместить французским предпринимателям все убытки, понесённые ими в результате перебоя в работе предприятий Донбасса, возникшего вследствие революции и Гражданской войны
[285]. Краснов отказался и немедленно поставил о том в известность Деникина, а также Донской войсковой круг. Инцидент способствовал падению престижа союзников в антисоветском движении юга России. Явившийся с соответствующими предложениями к Краснову французский капитан Фуке, по-видимому, превысил полномочия, данные ему его правительством, так как вскоре был отозван.
Германо-турецкую оккупацию Закавказья сменила английская. Англичане, как и их предшественники из враждебной коалиции, поддерживали грузинских и азербайджанских националистов, извлекая материальную выгоду из эксплуатации края, препятствуя проникновению туда белогвардейских войск, конфискуя русское военное имущество, в частности, суда Каспийской флотилии. Единственными, кто протестовал, по свидетельству самого же Деникина, были… рабочие нефтепромыслов и в их числе, несомненно, большевики. «Всякое действие против российской армии, хотя бы и Добровольческой, и Каспийского флота бакинским пролетариатом рассматривается как действие против России»
[286], — заявили их делегаты британскому командующему генералу Томсону.
При этом англичане ещё запугивали Деникина тем, что в случае их ухода на их место придут итальянцы. «Италия — страна бедная, — доверительно говорил представителю Деникина британский генерал-губернатор Баку Шательворт, — и им нужно поправлять свои финансовые дела. Не знаю наверное, но возможно, что она даже получит мандат [Лиги Наций] на Закавказье». Деникин был вынужден неофициально просить о продлении английской оккупации Закавказья
[287].
Если бы союзники даже ставили своей обязательной целью остановить распространение власти большевиков, то они в этом случае всё равно находились в затруднении. Пестрота разнородных политических сил юга России, каждая из которых заявляла себя антибольшевистской, способна была сбить с толку любого наблюдателя. Деникин предъявлял претензии на руководство всем антисоветским движением на юге России. Но, кроме него, было Русское политическое совещание в Париже, созданное эмигрантами — дипломатами, отставшими политиками и т.д., и на него ориентировался Совет государственного объединения России — сильная своими связями и капиталами организация консервативных политиков и олигархов, спасшихся от большевиков. Была украинская Директория во главе с Симоном Петлюрой, наследница Центральной рады. Директория воевала также и с большевиками. Французы искренне недоумевали, зачем они будут помогать одной антибольшевистской силе, то есть Белому движению, воевать против другой тоже антибольшевистской силы, то есть украинской Директории. Они настаивали на объединении сил Директории и ДА против большевиков… под французским командованием!
Войска Петлюры 11 декабря вошли в Одессу и заняли весь город, кроме небольшой портовой зоны, объявленной нейтральной. Там расположились экипажи французских кораблей, отряд польских легионеров, пробиравшийся на родину, и небольшой русский офицерский отряд А.Н. Гришина
[288], объявивший себя частью Добровольческой армии. 18 декабря добровольцы совместно с подошедшим французским десантом выбили петлюровцев из Одессы.
В последующем зона интервенции несколько расширилась, включив города Херсон и Николаев. Силы союзников в Одесском районе в конечном итоге составили полторы французские, две греческие дивизии и польскую бригаду. Однако их действия не выходили за рамки обеспечения безопасности города и ближайших окрестностей. Политическая обстановка в Одессе оставалась очень сложной. Гришин, действуя от имени командования ДА, начал наводить порядок в городе, насыщенном уголовным и спекулянтским элементом. Против него перед союзниками интриговали деятели крупной российской буржуазии, тесно связанные с теневым капиталом. Французское командование препятствовало Гришину набирать пополнения в ДА.
Одесса не стала плацдармом антисоветских сил на юге России. Войска украинской Директории в январе — феврале 1919 г. были разбиты большевиками, восстановившими советскую власть на Украине. Части Красной Армии стали угрожать Одессе. Со дня на день выявлялось отсутствие боеспособности у союзников: в пригородах Одессы они сдавали позиции при приближении ничтожных красноармейских отрядов. В эту обстановку начальник французского контингента генерал д'Ансельм, действуя про приказанию своего высшего руководства, внёс ещё больше сумятицы. 13 марта он произвёл переворот, официально вступив в командование всеми вооружёнными силами в районе Одессы, включая русские, и выслал Гришина в распоряжение Деникина. Переворот предшествовал окончательной эвакуации союзников, которая произошла 6 апреля 1919 г.
Ещё 20 марта в Одессу приезжал французский главнокомандующий Франше д'Эспере, одобрил все действия своего подчинённого, после чего выехал в Крым. По словам Деникина, «приём им [русских] военно-морских начальников и членов [крымского антисоветского] правительства отличался грубостью. Он говорил раздражённо о «постыдном поведении русских офицеров, особенно за границей», о русской интеллигенции и буржуазии, которая «прячется за спины армии союзников»… Мы, русские, сами знали хорошо свои вины, но что… давало право им быть нашими судьями?»
[289] Большевики, не пользовавшиеся ничьей иноземной помощью для решения задач Гражданской войны, были соответственно избавлены от необходимости выслушивать подобные нотации в свой адрес.
Войска союзников в Крыму ожидала та же участь — они были вынуждены окончательно эвакуироваться 28 апреля 1919 г. До этого в Севастополе происходили революционные митинги французских солдат и матросов, требовавших скорейшей отправки на родину. В них участвовали в основном коренные французы, тогда как греки, а также колониальные войска (алжирцы, вьетнамцы и сенегальцы), выполняя приказы командиров, стреляли в митингующих… Так закончилась прямая интервенция Антанты на юге России — неуклюжая попытка одну иностранную оккупацию заменить другой.
