– Ничего особенного. Вы говорили, что учились в школе-интернате. Но я давно понял, что вы из богатой семьи. Вас выдает акцент, Элис.
Она вздохнула:
– Я пыталась избавиться от своего шикарного акцента, но у меня не получилось.
– Не пытайтесь измениться, Элис. Вы совершенны.
Она остановилась и посмотрела на него.
– Пожалуйста, не говорите так.
– Почему?
– Потому что вы на самом деле так не думаете, – произнесла она.
– Ах, но я говорю искренне, Элис.
Соблазнительный льстец. Элис пришлось рассмеяться. Это был единственный способ разрядить напряженную атмосферу.
– Я по-прежнему вам отказываю, – сказала она.
Джереми улыбнулся, взял ее за руку и слегка сжал ее.
– Вы хотите сказать мне совсем другое. Вы просто притворяетесь.
– Неправда. Я не притворяюсь.
– Вы снова за свое? – спросил он. – А разве вы не заметили, что я не предлагал вам поужинать со мной снова? Поэтому ваш ответ преждевременный.
Элис раздраженно вздохнула:
– Вы неисправимы.
– Что есть, то есть.
Не сдержавшись, Элис расхохоталась. Мэдж и Кен обернулись и посмотрели на них.
– Похоже, вам весело, – заметил Кен.
– Еще как, – ответила удивленная Элис.
Джереми решил сделать все возможное, чтобы сегодня Элис действительно было весело. Когда Кен повернул в переулок, который вел к винному бару, Джереми крепко взял Элис за руку.
– Осторожнее, – сказал он. – На этих старых булыжниках легко поскользнуться.
Элис понравился бар «Пицца и вино» с его приглушенным освещением, настенными фресками со сценками из итальянской жизни и удобными полукруглыми кабинками вдоль стены. Посетителей было не слишком много. Пиццу должны были подать в течение получаса. Джереми заказал пару бутылок превосходного итальянского вина – белого и красного. Кен с радостью положился на его мнение.
– Обычно я пью пиво, как мой детектив в романах, – сказал Кен. – Но я не против того, чтобы узнать что-то новенькое. – Он бросил на Мэдж довольно кокетливый взгляд.
Следующий час оказался чрезвычайно продуктивным для Джереми. Пара бокалов вина развязала Элис язык, и он многое о ней узнал. Кен был занят разговором с Мэдж. Джереми обнаружил, что квартира, в которой живет Элис, принадлежит девушке по имени Фиона, с которой Элис училась в школе. У Фионы есть сестра, Мэлоди, с которой Джереми когда-то встречался. Он смутно помнил эту Мэлоди, которая была дочерью Невилла Дринкуотера – одного из самых богатых биржевиков Англии. Он пару раз сходил с ней в ресторан. Она была настоящей избалованной принцессой. По-видимому, ее сестра была лучше, если она любезно приютила Элис, когда та впервые приехала в Лондон после окончания колледжа. Элис также призналась, что не ладит со своей матерью и не хочет быть на нее похожей.
– Моя мать думает только о деньгах, – произнесла она, когда он снова наполнил ее бокал. – Она не работала ни дня!
Джереми промолчал о том, что уже знает о ее происхождении.
Наконец официантка принесла пиццу.
– Вы были правы, Кен, – призналась Мэдж. – Выглядит аппетитно.
– Я согласна, – произнесла Элис. – Спасибо, Кен.
Джереми почувствовал ревность. Элис посмотрела на него своими прекрасными глазами и прибавила сладким тоном:
– И вам спасибо, Джереми. За прекрасное вино. Я знаю, оно недешевое. И за все, что вы делаете для моего благотворительного фонда. На самом деле вы хороший человек.
На этот раз Джереми стало совестно. Никакой он не хороший. Он ведет себя как безжалостный ублюдок. Каждое его действие преднамеренное. Может быть, ему отказаться от Элис? Она выглядит уязвимой, а он не хотел причинять ей боль.
Но в этот момент она наклонилась и осторожно поцеловала его в щеку. Он посмотрел ей в глаза: у нее был остекленевший взгляд. Элис была явно навеселе и забыла свою обычную настороженность. Сейчас она казалась мягкой и уступчивой. Криво усмехнувшись, Джереми подумал, что ни за что не откажется от нее.
– Мне нравится твоя манера отказывать, – произнес он, наклонился к ней и поцеловал ее в губы.
Голова Элис шла кругом, а сердце едва не выскакивало из груди, когда Джереми коснулся губами ее рта.
Вскоре она услышала хихиканье Кена, а потом увидела изумленный взгляд Мэдж.
– Я ее развлекаю, – весело сказал Джереми. – Все в порядке, Мэдж?
Мэдж улыбнулась:
– Я-то в порядке. Самое главное, чтобы ей понравилось, босс.
– Тебе нравится, Элис? – Глаза Джереми лукаво сверкали.
От смущения Элис густо покраснела, но все-таки сумела ответить.
– Из-за вина я забыла о приличиях, – сказала она. – А у Джереми просто задето самолюбие. Он приглашал меня поужинать с ним, а я отказалась. Но он не принимает отказа. А теперь я предлагаю поесть пиццу, пока она не остыла.
Элис думала, что они вчетвером поедут на такси. Однако Кен заявил, что они с Мэдж идут в его любимый джаз-клуб.
Поездка на такси с Джереми в Кенсингтон была короткой и молчаливой. Было не слишком поздно. Всего половина девятого. Она ожидала, что Джереми пригласит ее к себе домой выпить бокальчик. Но он этого не сделал. Он вышел из машины, когда они подъехали к ее дому. Он повел ее вверх по ступенькам к входной двери, а потом развернул Элис к себе лицом. В глубине души она надеялась, что он поцелует ее на прощание.
– Чего ты боишься, Элис? – спросил он, нахмурившись, и вгляделся в ее лицо.
– Наверное, себя, – ответила она.
– Ты слишком много анализируешь. Пора просто чувствовать, Элис, и получать удовольствие.
– Удовольствие? – переспросила она.
Он улыбнулся:
– По-моему, ты не знаешь, что это такое. Позволь мне научить тебя, Элис. Я эксперт в этой области.
– Я не сомневаюсь в этом.
– Ты поужинаешь со мной завтра вечером, не так ли?
– Да, – ответила она, устав убеждать себя в обратном.
– Хорошо. Я позвоню тебе завтра, и мы обо все договоримся.
С этими словами он повернулся и ушел, оставив ее, смущенную и разочарованную, у двери. Она смотрела, как он уходит и, не оглядываясь, усаживается в такси. Он не взглянул на нее в окно такси, не помахал ей рукой и не улыбнулся. Ей показалось, что он помрачнел. Хотя, вероятно, ей показалось. С какой стати ему расстраиваться, если она согласилась с его предложением?
Элис вошла в дверь, радуясь тому, что Фиона всегда поздно возвращалась домой по пятницам. Она медленно прошла по коридору в свою спальню, где разделась и надела довольно чопорную ночную рубашку. Умывшись, она забралась в постель, где лежала без сна несколько часов, думая о Джереми, завтрашнем вечере и удовольствии.
