Как только подозреваемый по делу Кэти Ричардс был арестован и ему предъявили обвинения, в дело пошли иные политические и юридические соображения, за что позднее прокуратура округа и местная полиция подверглись критике. Детектив Уильям Бос нашел десятилетнюю свидетельницу, которая опознала в Шефере человека, заставившего Кэти Ричардс сесть в машину. Подозреваемого показали ей в числе нескольких других мужчин. Следы спермы, оставшиеся на теле жертвы, не исключали вероятности совершения преступления Гэри Шефером, а представленное им алиби – поездка в Рутленд со своим начальником – сразу же рассыпалось. Бос знал, что в его руках преступник, имеющий отношение и к делу Терезы Фентон, до сих пор не закрытому; кроме того, хотел доказать причастность Шефера и к убийству Настейша, и к похищению Бакстон. А Дэйвис Доналд, общественный адвокат, уже настраивался на защиту на основании невменяемости подсудимого, что было чревато по меньшей мере тем, что два дела останутся висеть на полиции на долгие годы, даже если суд штата признает обвинения по делу одной Ричардс.
При утверждении о невменяемости Шефера общественный обвинитель сослался бы на дела об употреблении наркотиков и о поджоге, заведенные, когда тот служил в армии, хотя психиатры ВМФ США в то время признали его вменяемым. Бос понимал: защитник вот-вот состряпает дело о невменяемости, – и предпочел действовать с особой осторожностью, чтобы заручиться признанием задержанного по остальным делам.
Потом Роуз Эллис выступила с открытым обращением, под действием которого Шефер сделал письменное признание. Миссис Тейер назвала его «series killer» и обвинила в убийствах одиннадцати жертв, совершенных в форме ритуала. «Мистер Шефер следует модели, которая сформировалась давно. У него есть ритуал омовения, совершаемый перед похищением, есть определенные слова, которые он говорит всем жертвам, есть определенное оружие, определенное место, куда он выбрасывает тело, кроме того, он берет у жертвы определенные “сувениры”». Она обвинила Шефера в том, что в основе его жизни лежит ложь. А сам он стал членом группы преступников, «презренных изгоев общества».
Затем миссис Тейер обрушилась на религиозные верования убийцы: «За весьма призрачным фасадом его религиозности скрывается самооправдание. Религия Шефера – это его собственные извращенные представления, она не имеет подлинной связи с искренними убеждениями последователей Кристадельфийской церкви, с которыми я знакома. Кажется, ему льстит приобретенная известность. Мистер Шефер – эгоцентричная личность, ему безразличны страдания, причиненные прихожанам этой церкви.
Мужчины вроде него – это трусы, охотящиеся на детей, слишком маленьких, невинных и слабых, чтобы защитить себя. Это не настоящие мужчины. Любой мужчина, ставший причиной смерти или допустивший смерть ребенка, не может называться мужчиной. Он не может называться и религиозным человеком, строящим свою жизнь по Библии».
Гэри Шефер среагировал быстро. Он направил Уильяму Босу письмо с признанием в убийстве Терезы Фентон и Кэти Ричардс и изнасиловании Дины Бакстон. Подозреваемый заметил, что, делая признание, поступает вопреки советам своего адвоката, но его более заботят собственные религиозные убеждения, нежели защита в суде. «Вопреки тому, что мистер Леклер назвал меня нерелигиозным человеком, я являюсь таковым. И должен признаться в своих грехах, чтобы получить надежду на милость Божью, хотя я ее и не заслуживаю». В заключение своего признания он написал, что, несмотря на официальную защиту, «для меня единственным способом получить какую-то надежду на прощение грехов является публичное признание в них и исполнение того, что повелевает мне Бог. Надеюсь, мой поступок прояснит для мистера Боса три инцидента, которые его интересуют».
Теперь Бос получил общественную травлю подозреваемого, организованную матерью жертвы, и его признание, настолько размытое, что любая компетентная защита не оставила бы от него камня на камне. Дело наверняка вернут на доследование, и оно застрянет на годы в судебной переписке. Вдобавок у него имелись серьезные основания для опасений, что вынужденное признание вызовет недоверие. Более того, Дэвид Грэм, общественный защитник, – весьма опытный адвокат. Он с самого начала верил, что в момент убийства Кэти Ричардс его клиент находился в невменяемом состоянии, а в изнасиловании Бакстон он невиновен. Грэм считал, что преступления настолько отличны друг от друга, что Босу не удастся создать из дела Ричардс образец, чтобы подвести под него изнасилование Бакстон. Защитник полагал, у полиции нет улик, позволяющих связать Шефера с убийствами Настейша и Фентон.
Что бы ни думал Уильям Бос об иных преступлениях, он не хотел терять обвинения по делу Ричардс, а поскольку сомневаться в вине Шефера не было оснований, можно было лишь спорить о его вменяемости. Позднее Босу удалось доказать, что Шефер в состоянии пройти судебное разбирательство по убийству Кэти Ричардс, и он договорился с защитником, что, приняв решение по делу Ричардс, суд в обмен на признание закроет дела об убийстве Фентон и Настейша. Бос пришел к такому же выводу, что и Грэм: обвинению не удастся доказать связь Шефера с убийством Настейша, хотя подозрения витали над Шефером еще много лет.
Шефер согласился не оспаривать обвинения в убийстве Кэти Ричардс и признать вину в убийстве второй степени. Кроме того, он согласился признать свою вину в похищении Дины Бакстон и сделать полные признания по делам об убийстве Ричардс и Фентон. Взамен, со своей стороны, штат не выдвинул против него обвинения в убийстве Терезы Фентон. И хота Грэм настаивал, что достижения психиатрии позволят со временем полностью излечить его клиента, судья приговорил того к лишению свободы сроком от тридцати лет до пожизненного заключения с возможностью подачи прошения о выходе на свободу под честное слово через девятнадцать лет. Однако, учитывая обстоятельства дела, Бос был уверен: Шеферу предстоит провести в тюрьме остаток жизни. Обвинитель заявил, что после осуждения насильника «родители в округе Виндзор будут спать спокойнее». В мае 1986 года губернатор Кьюнин подписал законопроект, отменяющий выход из тюрьмы под честное слово в штате Вермонт, и шансы Шефера на освобождение в 2003 году резко упали.
А что же Гэри Шефер? Его сестра Дороти со всей убедительностью опровергла обвинения в том, что совершала над братом сексуальное насилие или била его. И хотя многочисленные слухи относительно культовых практик в Кристадельфийской церкви не утихают – речь идет о нездоровых отношениях между членами секты и о кровосмешении в семьях, – ничто не подтверждает версии Шефера, выдвинутой им в признании 1985 года. Его приемная дочь отказалась от комментариев. Если признания верны, а в их правдивости никто в Спрингфилде не сомневается, то в момент убийства Терезы Фентон и Кэти Ричардс Шефер был невменяем. Вероятно, в обоих случаях он действовал под влиянием галлюцинации, в которой ему представлялся какой-то ритуал; по его мнению, он совершал эти действия со своей приемной дочерью, а раньше то же самое совершала с ним его двоюродная сестра. В своем представлении он не убивал, а лишь шлепал сестру в отместку.
Возможно, видение этой сцены было для него способом заблокировать многократное ритуальное убийство сестры. Шефер описывал, как кружил по малолюдным дорогам, пока не заметил в зеркало заднего вида девочку, похожую на приемную дочь. Это ценное описание из первых рук начала галлюцинации и перехода от фазы троллинга к фазе заманивания в цикле серийного убийцы. Рассказывая, как убийца заманил Кэти Ричардс, Рэчел Зейц упоминает его гипнотизирующий взгляд, когда он приказывал девочке, принимаемой за падчерицу, сесть к нему в машину. Это описание дает страшную картину первой встречи убийцы и его жертвы. В случае с Кэти Ричардс она становится еще более душераздирающей, потому что эту девочку отец бросил еще новорожденной. К тому же ей уже приходилось становиться жертвой преследования: девятнадцать месяцев взрослый мужчина ездил за Кэти на автомобиле. И потом, Кэти была эмоционально незрелым, неспособным к учебе ребенком. В случае опасности она могла лишь застыть на месте от ужаса, вместо того чтобы попытаться убежать. Для Шефера она оказалась идеальной жертвой.
