Как ни смешно, это тоже был эксперимент. Руководство станций просто хотело посмотреть, что люди будут делать с этим барахлом – и это, кроме всего прочего, показывало, что в состав руководства попали совсем неподходящие люди. Оказалось, что в представлении среднего горожанина лучшим применением для лишнего одеяла было разорвать его на веревки, из которых можно тут же сделать что-нибудь практичное. Тогда и вошли в моду гамаки, сети, навесы и даже декоративное вязание. Странный был период. Люди рвали все, не глядя, будто снимали стресс. Может, поэтому никому не раздали воздушных фильтров, а то и их бы приспособили под светоотражатели на палатках. Тем более не раздали дополнительного оружия, хотя «Скиф» его как-то получил. Автоматы Калашникова времен СССР работали ничуть не хуже современных. Оружие продолжало массово распространяться по станциям и после создания Креста, официально подававшегося как мирное содружество. Но этого, видимо, в хроники вносить не стали.
Третий кадр показался Иону странным. Несколько человек в кабинете. Двое жали друг другу руки с циничными улыбками, еще трое подписывали какие-то бумаги, словно в чемпионате по синхронному письму. Что это за стороны? Представители банд подписывают мирное соглашение? Тогда кто это стоит тут же на коленях с пистолетом у виска? В чем выражается его роль при подписании бумаг? И что с ним случилось после этого? Сразу замочили?
Ион рассмотрел людей повнимательнее, но никого не узнал. А ведь это было семь лет назад, и участники соглашения наверняка имеют влияние в метро. Ион снова нажал на кнопку на магнитофоне, понимая, что без подсказки не сумеет понять, что за чертовщину видит.
– Перед вами момент создания Креста, – сказал диктор, и Ион поперхнулся чаем, хлопая себя по грудной клетке. – Представители станций подписывают соглашение о слиянии в единое государство с автономией всех сторон.
– Автономия, как же, – пробурчал Ион, проматывая кадр до четвертого.
Выборы президента, похоже. Или мэра. Или верховного адепта. Насколько Ион помнил, в те времена долго определялись с тем, как же называть высшее лицо в только что принятой системе. Перебрали все варианты, вплоть до царя-батюшки и ультимативного архонта. В итоге стали называть президентом, будто сразу давая понять, что подземный Киев – уже не город, а государство, дробящееся на регионы. Как же, интересно, этого президента выбирали? Голосования Ион не припомнил, хотя бюрократия уже тогда была сильно распространена. Если бы к ним на Лукьяновскую притащили урну с бюллетенями, он бы запомнил. Наверняка просто сильные люди поставили своего человека, не спросив народ. Тогда никакой это не президент. Непонятен вопрос этики.
Хотя кто был против? Наверное, тот, кто на предыдущем кадре стоял на коленях с дулом у виска. Много ли счастья принесло ему сопротивление?
Пятый кадр.
– Выборы главы содружества выиграл смотритель Дмитрий Кожевников! – сказал диктор. Ион представил, как тот утирает слезы благоговения. Никакого смотрителя по имени Дмитрий Кожевников учитель не помнил.
Это он, что ли, президент Креста семь лет назад? Если так, то его не только выбрали через пень-колоду, но и решили скрыть от народа тот факт, что теперь у них есть президент с лицом и именем.
Учитель покачал головой. Может быть, в Датаполисе знали, кто теперь главный. Может, знали и на северных станциях. Но до Лукьяновской эти новости не доходили. Зато «Скиф», конечно, всегда все знал. Им нужно было как можно раньше легализоваться, чтобы торговать с новоиспеченной столицей на законных началах.
Ион пытался вызвать в памяти какие-нибудь глобальные указы или реформы того времени, но не вспомнил толком ничего. Господин Кожевников, видимо, не давал монументальных распоряжений или же решил начать воровать с первой минуты. Даже если и так, всегда есть какое-нибудь подобие оппозиции, которая могла бы дискредитировать первое лицо.
И все же ничего подобного в то время не происходило. Лукьяновская находится в двух перегонах от столицы, а новости не доходят. Если тогда купили всех, у кого имелось право на мнение, то это попахивало заговором посерьезнее всех «Красных вариантов».
Возможно, следующий кадр все прояснит.
Да, точно. Согласно новой картинке, на экране происходила передача власти. Дмитрий Кожевников ушел без скандалов, и Крест возглавил некто Антон Кожевников.
Родственник? Скорее всего, брат.
Ион всмотрелся и удивленно поднял брови. Надо же, сам Кипарис. Так вот как тебя зовут, гражданин Антон. Тогда ясно, почему никто не помнил твоего брата. Наверняка тот просто посидел на посту, как свадебный генерал, чтобы принять на себя все шишки первой адаптации общества и уйти, обеспечив подстраховку конкретному человеку. Если так, то где сейчас Дмитрий? В руководстве северных станций Ион такого человека не помнил. Убит? Или бежал? Направлен перебирать бумажки и регулировать размер налога на роскошь?
Был президент – и сплыл, передав власть нужному человеку. Что ж, бывшие цари имеют свойство забываться. Забвение – наказание за скромность на троне.
Следующий кадр демонстрировал сытых граждан, что Ион определил при первом же беглом взгляде. Толпу сытых людей он всегда отличал от толпы голодных – у них даже психология разная. Отличаются также позы, походка, взгляды. В этот раз камера просто запечатлела толпу довольных людей. Вряд ли им было заплачено за дефиле перед камерой – они в самом деле были сытыми и довольными. Фон учитель не мог определить, однако особенности столичного освещения в последние сутки он выучил, как длину стандартного рельса. Конечно, это Датаполис. Еще бы граждане не были сытыми.
Зачем было делать это фото и какова его ценность для истории? Может быть, с него планировалось наклепать плакатов с рекламой столичной жизни, чтобы толкать их на юг?
Смешно. Никому в столице не нужны агрессивные нахлебники, которым не найти рабочего применения.
Ион долго смотрел на замерших людей. Почувствовал непонятное отвращение, дернул плечом. Хотите, чтобы соседи завидовали вашей сытости? Сделайте сытыми соседей, и получите много больше.
Восьмой кадр. Праздник, посвященный годовщине образования государства. И снова толпа, в этот раз смотрящая мрачно. Повсюду море еды, но никакой атмосферы довольства. Видимо, праздник был таковым только на словах. В кадр попал киоск с бесплатным супом, возле которого образовалась давка. Любая благотворительность легко изображает благополучие при нужном ракурсе. Наверняка по случаю праздника в столицу приперлись не только гости, но и торговые челноки, даже невзирая на повышенную плату при входе. Торговля ведь в такой день будет процветать. Наверняка Датаполис озолотился.
Что интересно, в тот день, похоже, никто не вспомнил о людях с первой фотографии, погибших годом раньше. На празднике оказались не нужны воспоминания о воинах, положивших свои жизни за новый порядок.
Дальше шел процесс переоборудования столицы. Повсюду кипела стройка, со всех возможных направлений завезли доски и почти их не использовали, предпочитая сохранить их на тех же старых складах, а при ремонте ограничиться новой укладкой старого материала. Ион помнил, что с этого года в Кресте перестали топить деревом, дефицит которого уже тогда остро ощущался. Вопрос отопления решился поставками угля, производимыми сталкерами и «Скифом». Все пересели на «буржуйки», которые сами по себе были недешевы, а подключение их к единой сети вентиляции стоило и вовсе бешеных денег. Или, как альтернатива, отопление могло предоставляться за двенадцать месяцев сверхурочной работы.
