В качестве правителя души, пишет Птолемей в Tetrabiblos, Сатурн «наделен способностью делать людей алчными, недалекими, подлыми, безразличными, недоброжелательными, злобными, трусливыми, недоверчивыми, злоязыкими, замкнутыми, плаксивыми, бессовестными, суеверными, любящими тяжкий труд, бесчувственными, строящими козни друзьям своим, угрюмыми, не заботящимися о теле своем». Нет нужды переводить смысл в слова. Некоторые люди просто моральные уроды. Отвечая на вопрос, почему испортились испорченные люди, Птолемей валит всю вину в основном на Сатурн. Вряд ли ученый пришел к такому результату путем тщательного статистического анализа. Но независимо от того, был ли прав Птолемей, его объяснение человеческой испорченности местами недалеко от истины. Трудно согласиться с тем, что испорченные люди испорчены просто потому, что они таковы. Не легче принять и гипотезу о том, что предметы падают по направлению к центру Земли просто потому, что такова их судьба. Что-то же заставляет портиться испорченных людей. Размышляя, а не Сатурн ли это что-то, мы уходим в сторону от сути. Ну не Сатурн — так что-то другое.
Некоторые объяснения, которые ранее имели широкое хождение — например, классовая борьба, раннее воспитание, подавленная детская сексуальность, дьявол со товарищи, звезды, — больше не вызывают у нас доверия. Наше коллективное намерение — и коллективное здесь как раз подходящее слово, само по себе обозначающее почти полное согласие, — оценить человеческую личность в рамках эволюции человечества. Как концепция Большого взрыва, соответствующая гипотеза эволюции приобрела оттенок современного мифа, в который многие верят, потому что многие о нем говорят, и наоборот.
Наша опорная точка — дарвиновская теория эволюции. В ней всего два краеугольных камня: случайное изменение и естественный отбор. Все в природе возникает случайно, а выживает путем отбора. Клюв зяблика, розовый оттенок орхидеи, хобот слона и шея жирафа появились нечаянно и сохранились просто потому, что сохранились, несмотря ни на что [177].
За последние полвека теория эволюции чрезвычайно обогатилась благодаря открытиям в молекулярной биологии. Суть ее теперь известна всем, еще больше отточенная от многочисленных повторений. Итак, всякое живое существо — это единое целое, состоящее из материальных составляющих и одухотворяющей системы инструкций и информации. Материальные составляющие содержат белки, жиры и прочие биохимические соединения. Инструкции и информацию предоставляет ДНК, двунитевая молекула, нити которой завернуты спиралью. ДНК содержит четыре элементарные биохимические единицы, которые собираются по три. Они распределены по гребню молекулы, точно бусинки на нитке. А бусинки, в свою очередь, устроены как гены. Эти гены и содержат инструкции и информацию. Они — в чистом виде работники умственного труда, а все вместе контролируют организм, ставя на материальные составляющие печать его биологических особенностей. И вот когда гены смешиваются произвольно, происходит изменение генома, а соответственно и организма. Теперь клюв, оттенок, форму носа и шеи можно объяснить на молекулярном уровне.
А если клюв, оттенок, нос и шея, то почему и не поведение?
Нет, в самом деле?
«За многообразием (человеческого поведения), — утверждает научный обозреватель New York Times Бойси Рензберг, — стоят общие модели поведения, управляемые генами и сформированные дарвиновской эволюцией». Между словами Птолемея о том, что Сатурн способен управлять человеческими душами, и утверждением Рензберга о том, что определенные гены определяют поведение человека, есть мелко дрожащая связующая нить.
Укрепив свои знания, возвращаемся к старому вопросу. Все-таки почему некоторые люди «алчны, недалеки, подлы, безразличны, недоброжелательны, злобны, трусливы, недоверчивы, злоязыки, замкнуты, плаксивы, бессовестны, суеверны, любят тяжкий труд, бесчувственны, строят козни друзьям своим, угрюмы, не заботятся о плоти своей»? С той поры, когда Птолемей предложил ответ, прошло более двух тысяч лет. Звезды ушли от нас. Они сверкают далеко в пространстве, потерянные во времени. Их роль приписали их предметам. В соответствии с ныне принятым мнением, куда ж от него денешься, некоторые люди «алчны, недалеки, подлы, безразличны, недоброжелательны, злобны, трусливы» — то есть просто-напросто испорчены, — потому что так уж они сотворены. И сотворены они так своими генами. В конце концов, ничто другое не способно сотворить человека. А теперь перенесемся назад, в каменный век, в тот полумифический, полуреальный период, когда люди, тогда охотники-собиратели, жили маленькими племенами где-то в саваннах Африки. Полагают, что в те времена случился большой взрыв эволюционной активности. Генетический аппарат наших предков перемешал свои единицы в произвольном порядке, и для естественного отбора открылся богатейший набор поведенческих стратегий. А затем в дело вступила неизбежная борьба за выживание. Те стратегии, что рассчитаны в природе для улучшения человеческих генов в будущем, сохранились, прочие — исчезли.
Таким подходом пользовались биологи-дарвинисты, когда объясняли, как человек научился ходить, склонность смеяться над смешным, неврозы тучности и анорексии, умение вести деловые переговоры, предпочтение тропических ландшафтов, эволюционные корни политической риторики, материнскую любовь, образование кланов, браки, разводы, некоторые комичные звуки, погребальные обряды, образование форм правильных глаголов, альтруизм, феминизм, жадность, романтическую любовь, ревность, моногамию, полигамию, адюльтер, воспоминания, выпячивание сексуальности, абстрактное искусство и религиозные верования, начиная от учения о вездесущности Тела Христова и заканчивая обожествлением Будды.
Есть в Tetrabiblos такой момент, когда даже самые проницательные исследователи задаются очевидным вопросом. Сатурн? Очень хорошо. Он причина человеческой испорченности. Но каким же образом Сатурн, находящийся, в конце концов, очень далеко от убогой сцены страстей человеческих, превращает испорченных людей в испорченных? Очевидно, Птолемей не дает объяснений на сей счет просто потому, что не знает.
Однако если Птолемей не имел понятия о том, как Сатурн портит людей, мы точно также не имеем понятия о том, как ген, отвечающий за «алчность, недалекость, подлость, безразличие, недоброжелательность, злобу, трусливость, недоверчивость, злоязыкость, замкнутость, плаксивость, бессовестность, суеверность, любовь к тяжкому труду, бесчувственность, тягу к козням друзьям своим, угрюмость, нежелание заботиться о плоти своей», делает человека «алчным, недалеким, подлым, безразличным, недоброжелательным, злобным, трусливым, недоверчивым, злоязыким, замкнутым, плаксивым, бессовестным, суеверным, любящим тяжкий труд, бесчувственным, строящим козни друзьям своим, угрюмым, не заботящимся о плоти своей». Мы не располагаем причинно-следственным объяснением, которое связало бы гены человека с его действиями, хотя бы потому, что не располагаем никаким причинно-следственным объяснением, связывающим какой-либо ген напрямую с каким-либо видом биологической активности за пределами биохимии.
ДНК работает на любом количестве причинно-следственных мостиков. Произвольное объединение ее троек запускает одни биохимические изменения и подавляет другие. Но даже наипростейшая клетка принимает участие во всех таинствах жизни. Бактерия Escherichia coli содержит примерно две тысячи отдельных белков. Причем у каждого из них задач и дел по горло. Молекулы химических соединений проникают через клеточную мембрану по строгому расписанию, советуются с другими, берут на себя их работу, а потом захватывают их, уничтожают и бесцеремонно выкидывают из клетки. Десятки отдельных биохимических систем действуют независимо друг от друга. За их слаженность ответственны различные системы передачи сигналов. Энзимы помогают химическим реакциям начинаться, а по завершении работы останавливаться.
