Пеп знал, что не сможет обращаться с суперзвездами футбола так же, как с восемнадцатилетними игроками, и если он чувствовал, что должен поговорить с молодежью, он приглашал их в свой офис для беседы. Со звездами он предпочитал ужинать, только когда требовалось. Тьерри Анри был одним из первых, кого он решил пригласить в ресторан.
«Анри – не проблема», – продолжал твердить Гвардиола на пресс-конференциях, но в ходе непростого старта в первый сезон Пепа французский форвард был самым критикуемым игроком команды. Его ценник, уровень зарплаты и престижа – наряду с отсутствием теплых отношений с прессой – начали сказываться отрицательно. И даже несмотря на улучшение в игре команды, экс-звезда «Арсенала» не показывала своей лучшей формы. На скверную игру Анри влияли два фактора: травма спины и позиция, на которой его вынуждали играть. В то лето Это’о был выставлен на трансфер после того, как ему (вместе с Роналдиньо и Деку) объявили, что на него больше не рассчитывают. Гвардиола пообещал Анри, который при Райкарде мучился на левом фланге атаки, что передвинет его на позицию центрфорварда. Однако, когда выяснилось, что Это’о останется в клубе еще на сезон, Тьерри вынужден был продолжить играть на краю, где ему было трудно проявить себя без той скорости и выносливости, которой он мог похвастать в былые годы.
Когда Анри был близок к окончательному падению, Пеп пригласил его на ужин, чтобы взбодрить и заверить форварда в том, что полностью верит в его способности. Анри был благодарен ему за этот жест. В следующей игре против «Валенсии» Тити был неудержим и оформил хет-трик, принеся команде разгромную победу со счетом 4:0. В конце концов он вместе с Месси и Это’о стал частью сокрушительного атакующего трио в исторический сезон триплета. На троих эта компания наколотила сто голов: Месси забил тридцать восемь, Это’о – тридцать шесть, а Анри, завершивший сезон с пятьюдесятью одним матчем в активе, записал на свой счет двадцать шесть мячей. Анри уходил в отпуск, зная, что провел фантастический сезон.
Но следующим летом, после неудачного в личном плане сезона, не сумев вернуть себе роль ведущего бомбардира – или, как вариант, ту форму, что наводила ужас на стольких защитников Английской Премьер-лиги – тридцатидвухлетний Анри покинул «Барселону», перебравшись за океан, в МЛС.
Самюэль Это’о и недостаток «чувств»
Пеп вкладывал в работу с игроками свое время, усилия и эмоции, и этот процесс начался во время предсезонки в Сент-Эндрюсе. Большая часть его жестов была интуитивна и приходила ему в голову естественным образом. В ответ он требовал очень высоких стандартов работы от игроков, но также и кое-чего помимо, кое-чего гораздо большего, того, что мы все ищем: он хотел, чтобы они любили его в ответ. И если они не отвечали ему взаимностью, он сильно страдал.
То был мальчишка в Пепе, который, по сути, никогда целиком и полностью не покидал его, мальчишка, который жаждал впечатлить тренеров во время своих просмотров в «Ла Масии». Мальчишка, который, попав однажды в академию, был вынужден нравиться людям, тренерам, чтобы получить одобрение Кройфа. Юноша, который сознательно выбрал следование канонам философии «Барселоны», потому что верил в них, но также взял на себя роль, которая и сделала его столь близким сердцам фанатов: стал эмоциональным лидером.
Эта необходимость чувствовать, что ты нравишься окружающим, несомненно могла затихать на какое-то время, оказываясь сокрытой где-то под щитом, укрываться которым всякого профессионала вынуждает мир элитного футбола. Но маленький мальчик не исчезает насовсем, как не сходят на нет и все те ломкие и хрупкие стороны человеческой природы, что лежат в основе каждого человека и которые часто становятся фундаментом, на котором вырастает гений.
Этот мальчик в Пепе-мужчине с огромным трудом мирился с отказами, с неодобрением, если оно исходило от близких ему людей, от его игроков. По сути, ничто так не ранило его, как отсутствие контакта с кем-нибудь из подопечных: когда, пересекаясь с ним, его футболисты не смотрели на него и не заговаривали с ним. Это убивало его. И такое происходило.
«Самая невыносимая драма вот в чем: я пытаюсь руководить группой, где каждый являет собой личность; это прежде всего. Я требую, чтобы они думали как единое целое, если этого не происходит, выиграть невозможно. И это чувство единения присуще всем человеческим существам: чувство, что тебя любят. Иметь работу, которую мы ценим, и быть любимыми за то, что она у нас есть. К примеру, как мне убедить игрока, которой мне нравится и которого я не ставлю в состав, в обратном, в том, что я люблю его? В этом и заключен драматизм: взлеты и падения, взлеты и падения. Или вы полагаете, что все игроки меня любят?» Иметь дело с игроком и личностью, которая за ним скрывается – самое трудное в профессии Пепа.
Он знает, что решения, которые он принимает, неизбежно ведут к появлению барьеров между ним и игроками, препятствуют формированию взаимной любви. Определенно гораздо легче справляться с этим нарастающим чувством, когда команда побеждает, но так происходит не всегда. И когда ты проигрываешь, игроки начинают искать козлов отпущения. В футболе первым, на кого начинают показывать пальцем, всегда становится парень, сидящий на тренерской скамье.
Когда я задал Пепу вопрос, не жалеет ли он, что дал уйти Самюэлю Это’о, молодому каталонцу Бояну или Златану Ибрагимовичу, Гвардиола ненадолго утратил свою бдительность и признал, что имел некоторые трудности с тем, чтобы смириться с их уходами. «Каждый день я сожалею о куче вещей. Чувство справедливости – очень непростое чувство. Те, кто не играет постоянно, чувствуют себя уязвленными, и нужно, чтобы они были людьми с большим сердцем и широкой душой, чтобы избежать споров и препирательств в команде. Чем ближе я становлюсь к игрокам, тем сильнее обжигаюсь, мне нужно дистанцироваться от них».
В день, когда он объявил своим подопечным о том, что покидает «Барселону», он говорил предельно ясно: «Если я буду продолжать, в конечном счете мы только причиним друг другу боль».
Но независимо от эмоциональной стороны вопроса, решения об уходе этих трех конкретных игроков, каждый из которых был форвардом, принимались во благо команды, в частности для того, чтобы стимулировать прогресс Месси. То восхищение, что испытывал Гвардиола по отношению к Блохе, и стремление организовать вокруг него всю команду со временем только крепли. Это не было вопросом сантиментов; в основе этого решения лежали футбольные законы. Гвардиола помнит, что вскоре после того, как возглавил команду, на четвертой тренировочной сессии Месси скромно подошел к нему и прошептал на ухо: «Mister! Всегда ставьте в мою команду Серхио». Блоху мгновенно очаровало тактическое чутье Бускетса, и он хотел видеть его в своей команде на каждой тренировке, в каждом матче. Гвардиола был доволен, увидев, что Месси читает игру так же, как он сам, и его вера в аргентинца стала только сильнее.
Игроки Пепа Гвардиолы всегда очень хорошо отзываются о тренере, но все-таки у каждой розы есть и свои шипы. Это’о, Ибрагимович и Боян покидали «Барселону» далеко не счастливыми. Все трое играли одну и ту же роль в клубе и все трое в итоге покинули его для того, чтобы не мешать Месси становиться сильнее. Тема «девятого номера» в планах Гвардиолы – вопрос исключительно щекотливый. В случае с камерунским форвардом – он был в полушаге от выигрыша трофея Пичичи (награда лучшему бомбардиру лиги) и внес заметный вклад в победу в чемпионате и Лиге чемпионов, в финале которой в Риме забил первый гол. В конце сезона Пеп решил, что не оставит его в команде на будущий год. Что пошло не так?
