Лю Бэй придержал коня и повернул обратно, но из города быстро двигалось войско: видно было облако пыли, вздымаемое копытами коней.
— Я погиб! — воскликнул Лю Бэй и, повернув коня, бросился в реку. Сделав несколько шагов, конь припал на передние ноги, и Лю Бэй замочил полы халата.
— О Дилу, сегодня ты погубил меня! — громко воскликнул охваченный страхом Лю Бэй и ударил коня плетью.
И вдруг — о чудо! — конь поднялся из воды и одним прыжком перемахнул на западный берег! Лю Бэю показалось, будто он вышел из облаков и тумана".
Впоследствии поэт Су Ши (Су Дунпо. — Н.А.) написал стихотворение, в котором воспел этот удивительный прыжок через поток Тань:
Весной на закате, когда цветы закрываются на ночь,
Гулял я по берегу Тянь, и волны ласкали мой слух.
Поднявшись в коляске своей, я дали окинул в раздумье;
На землю, по ветру кружась, ложился ивовый пух.
Я думал: "Династия Хань возвысилась до поднебесья,
Дракон и взбесившийся тигр схватились между собой.
В Сян'яне собрались на пир потачки князей знаменитых,
Лю Бэю, что был среди них, смертельной грозило бедой.
Вскочив на коня, он бежал чрез западные ворота,
Противники, вооружась, летели за ним по пятам.
Он плетью коня торопил, он мчался быстрее, чем буря,
Туда, где струился поток туманом окутанной Тань".
Я слышал, как будто воды коснулись литые копыта,
И пеной вскипела волна, и топот стоял вдалеке,
И гомон разъяренной толпы, и свист металлической плети,
И тень двух драконов в тот миг я видел в спокойной реке.
Один, что был назван потом властителем Сычуани,
Сидел на драконе-коне, оружием легким звеня.
Хрустально прозрачная Тань несет на восток свои воды,
Но где же, я думал, теперь хозяин дракона-коня?
И, стоя у тихой реки, три раза вздохнул я печали.
Пустынные горы вдали румянил весенний закат.
Три царства, что древле цвели, а ныне, как сон потускнели,
Остались за гранью веков и не возвратятся назад.
(Пер. В. Панасюка)
Упоминания об замечательном коне и сравнения с прекрасным скакуном Лю Бэя можно встретить в произведениях многих видных китайских литераторов. Так, известный поэт XII в., патриот и бесстрашный воин Синь Цицзи в стихотворении "Строфы о мужестве" утверждал:
Конь, как Дилу, конь-ветер подо мной.
Гремит, как гром, тугая тетива…
(Пер. М. Басманова)
В конце XIII в. в Чэнду побывал венецианец Марко Поло. По его словам, "город знатный, большой; было там много великих и богатых царей. В окружности город добрых двадцать миль…
Посреди большого города течет большая река (рукав Минь-цзяна. — Н.А.); вода пресная, и много там рыбы. В ширину река добрых полмили и очень глубока; течет она далеко, до самого моря-океана, дней на восемьдесят или сто и зовется Киан-суй (р. Янцзы, куда впадает Миньцзян. — Н.А.). По той реке городов и замков многое множество. Кто своими глазами не видел, не поверит, сколько больших судов поднимается по той реке. Кто сам не видел, не поверит, какое множество товаров сплавляют купцы вниз и верх по реке. Она так широка, словно как море; в городе через нее перекинут каменный мост (до наших дней не сохранился. — Н.А.), в ширину добрых восемь шагов, а в длину, как и река, полмили; из конца в конец, по обе стороны мраморные столбы, а на них крыша деревянная, разукрашенная и пестро расписанная. По тому месту много домиков, где и торгуют, и ремеслами занимаются. Домики, скажу вам, деревянные, утром их расставят; а вечером соберут.
Есть тут еще мытный двор великого хана, где доходы его собираются, пошлина, значит, с товаров, что на мосту продаются, и пошлина та, скажу вам, доходит до тысячи золотых безантов. Народ идолопоклонники.
От того города пять дней едешь по равнинам и долинам, и много тут городов и замков. Народ занимается земледелием. Много тут диких зверей: львов, медведей и других зверей. Народ тут ремесленный, выделывает прекрасный сандал (по мнению комментатора Г. Юла, род шелковой ткани. — Н.А.) и другие ткани; люди из самого того Синда (Чэнду. — Н.А.)".
Важным пунктом нашей программы пребывания в Чэнду была поездка в окрестности городка Дашу, где сохранились великолепные образцы средневековой скальной пластики. Местные ниши-пещеры вряд ли в чем-то уступают известным буддийским комплексам в Датуне, Лояне и Дуньхуане, тем не менее в силу исторических и географических причин они пока не столь популярны в среде туристов, приезжающих из-за рубежа.
В настоящее время Дацзу находится в пределах Чунцина — города центрального подчинения, получившего этот статус относительно недавно, в марте 1997 г. Ранее последний входил в состав провинции Сычуань, хотя в отдельные годы недалекого прошлого (1937–1946 гт.) был фактически столицей Китая. Чунцин значительно превосходит другие города центрального подчинения КНР (Пекин, Шанхай и Тяньцзинь) по размерам подведомственной ему территории и общей численности населения. Так, в конце 90-х гг. XX в. в городе и прилегающих к нему районах насчитывалось более 30 миллионов жителей, свыше 80 процентов населения проживают в сельской местности.
Добираться до Дацзу удобнее, конечно, из Чунцина. В путеводителях обычно пишут о расстоянии в 160 километров, хотя, по моим данным, оно не превышает 115. Автобусы в оба конца ходят регулярно, так что никаких проблем в однодневном (для первого знакомства вполне достаточно) туре не возникает. Другое дело поездка из Чэнду, где даже на главных автовокзалах имеют довольно смутное представление о возможных вариантах посещения удивительных пещер. Однако выбора у нас тогда не было. Выезд наметили на 12 августа.
Рассказывают, что Дацзу (букв. "Полный достаток") получил свое название вследствие материального благополучия этих мест и зажиточности населения. Во второй половине IX в. Поднебесную сотрясали бесконечные распри и междоусобицы, некогда процветавшая империя Тан разваливалась на глазах, а в Сычуани между тем было относительно спокойно. Энергичный и амбициозный военачальник Ван Цзянь (847–918 гг.), долгие годы покровительствовавший буддизму, захватил большую часть провинции и провозгласил себя правителем царства Раннее Шу (кит. Цянь Шу). Последнее просуществовало лишь 18 лет, но при жизни его создателя оно было одним из самых влиятельных и богатых в Срединном государстве.
В 1942 г. раскопали могилу Ван Цзяня, который был похоронен на северо-западе Чэнду. Следует заметить, что она существенно отличается от других погребений царственных особ. Традиционно в Китае гробницы императоров строили глубоко под землей; данный мавзолей — одно из немногих выявленных археологами исключений. Дело в том, что с давних пор грунтовые воды в Чэнду находятся близко от поверхности земли, и закопанный даже на незначительную глубину гроб с телом покойного быстро гниет.
