– Есть место, где должны находиться такие плохие дети, как ты. Там ты и будешь жить с завтрашнего дня, там будет твой новый дом. Сюда ты больше не вернешься.
10
«…Думаю, в детстве Виктор как-то изувечил себя, возможно вскрыл себе вены…»
От последней фразы Маркуса у Сандры перехватило дыхание.
– Боже мой, она здесь.
– Что ты такое говоришь?
Она с трудом сглотнула.
– Это она, проститутка – это Аня. Вызывай полицию. – Она сразу сбросила звонок: времени в обрез. Припомнила, где пистолет. В спальне. Слишком далеко, забрать не успеет. Но надо попробовать.
Сандра вышла в коридор и замерла на месте. Девушка стояла к ней спиной. Она переоделась.
В мужскую одежду. Темные брюки, белая рубашка.
Виктор обернулся, у него в руках был «рефлекс» Сандры.
– Знаешь, я тоже люблю фотографировать.
Сандра не двинулась с места, но заметила, что он аккуратно разложил на диване фотоаппарат и старый охотничий нож.
Виктор проследил за ее взглядом.
– О да, – сказал он. – Револьвер больше не нужен, я его использовал ночью.
Сандра попятилась, вжалась в стену.
– Я слышал, как ты говорила по телефону, – бросил Виктор, откладывая «рефлекс». – Думаешь, я это не предусмотрел? Все рассчитано: я силен в математике.
Любое слово, сказанное психопату, может вызвать непредсказуемую реакцию. Поэтому Сандра решила молчать.
– Почему ты со мной не разговариваешь? Обиделась? – спросил тот, нахмурившись. – Ночью в Сабаудии я не совершил ошибки, просто разделил части уравнения.
Что он такое говорит? О чем это он?
– Члены уравнения уничтожаются. Результат – нуль.
Сандра задрожала от ужаса.
– Макс, – вырвалось у нее.
Виктор кивнул.
Сандра почувствовала, как в глазах закипают слезы.
– Почему мы?
– Я видел позавчера по телевизору, как ты крестилась наоборот, пока тот полицейский болтал. Что значит этот жест? Я видел: так делали в институте, где меня держали ребенком, но никогда не понимал, какой в этом смысл.
Сандра молчала.
Виктор пожал плечами: мол, это, в конце концов, не важно.
– Я всегда слежу за тем, что говорят обо мне в печати и на телевидении. Когда я тебя увидел, меня еще поразило то, что ты грузила в фургон фотоаппаратуру. А я, как тебе уже известно, люблю фотографировать. Ты великолепно подходишь для моей игры. – Виктор помрачнел. – Так мой отец всегда говорил Ане, когда уговаривал ее позировать: «Не бойся, кукла, это просто игра».
Сандра встала, упираясь пятками в плинтус. Потихоньку, по стеночке, стала сдвигаться вправо.
– Странно, как люди ведут себя перед смертью, ты не замечала? Девушка в Остии кричала, просила парня не резать ее. Но я велел ему сделать это, и он сделал. По-моему, он ее не любил… А полицейская, Пия Римонти, меня поблагодарила в конце. Да, сказала «спасибо», когда я устал ее мучить и сообщил, что сейчас убью.
Живо представив себе эту сцену, Сандра пришла в ярость.
– Немку я даже не помню. Она умоляла на своем языке, но я не понимал. Только потом узнал: она хотела мне сказать, что ждет ребенка. А Макс…
Сандра не была уверена, что хочет знать, как он умер. Слеза скатилась у нее по щеке. Виктор это заметил.
– Как можешь ты плакать по нему? Он тебе изменил с проституткой.
Тон его разозлил Сандру.
– Тебе понравился рассказ о том, как я сбежал из домика в Сабаудии? У Ани буйная фантазия. За эти годы она перевоплощалась во многих женщин, обманывая мужчин, которых встречала. Мина – персонаж, который ей лучше всего удается. Ей нравится гулять с мужчинами, она бы и продолжала в том же духе, если бы я не вернулся.
Тем временем Сандре удалось сдвинуться на метр.
– Переменив пол, она думала, что избавилась от меня. Но время от времени я возникаю снова. Сперва – только мыслью, голосом у нее в голове. Как-то ночью она была с клиентом, и когда я возник и увидел эту сцену, то завопил и облевал ему отросток. – Виктор рассмеялся. – Видела бы ты, как его перекосило, с какой рожей он удирал. Хотел побить меня, но пусть бы только попробовал: я бы его прикончил голыми руками. Тот тип никогда не узнает, как ему повезло.
Сандра не была уверена, что Виктор будет еще долго делиться впечатлениями. Нужно было что-то делать, минуты шли, и никто не спешил на помощь.
Входная дверь уже находилась в нескольких шагах. Если она выбежит на лестницу, Виктор, несомненно, догонит ее, но она может закричать: вдруг кто-нибудь услышит.
– На самом деле я не хочу тебя убивать, но должен. Потому что каждый раз, когда я это делаю, Аня пугается и оставляет мне больше простора. Уверен, со временем снова останусь только я, Виктор… Знаю, все предпочитают мою сестру, но я обнаружил, что внимание к себе можно привлечь и кое-чем другим… Страхом. Страх ведь тоже чувство, правда?
Сандра бросилась к двери. Виктор не ожидал этого, но успел преградить ей дорогу. Сандра его оттолкнула, но он крепко схватил ее за руку. И она потащила его за собой по коридору, а он не переставая колотил ее кулаком по спине.
– Тебе не уйти отсюда, никто не может уйти отсюда, кукла!
Сандра открыла входную дверь и выскочила на лестницу. Хотела закричать, но прервалось дыхание. От паники, не от бега.
Виктор швырнул ее на пол, она ударилась затылком и почти потеряла сознание. В глазах у нее помутилось, но все же она увидала, как Виктор зашел обратно в квартиру. Куда, зачем? Сандра попыталась приподняться, но снова упала и ушибла висок. На глазах выступили слезы. Через жидкую беловатую пелену она увидела, что Виктор возвращается, с лицом, искаженным от гнева.
Он ходил за ножом.
Сандра закрыла глаза, ожидая первого удара. Но вместо того чтобы почувствовать боль, услышала визгливый женский вопль. Подняла веки, увидела, что Виктор лежит на полу. Его крепко держит какой-то мужчина. Монстр извивался, отчаянно кричал, но мужчина не отпускал его.
Женский визг сменился низким мужским воем, потом снова воплем на высокой ноте. Это вселяло леденящий ужас.
Мужчина повернулся к Сандре:
– Все в порядке?
Она попыталась кивнуть, но не была уверена, что это у нее получилось.
– Я – пенитенциарий, – успокоил ее Клементе.
Сандра не знала его ни в лицо, ни по имени, но тут же ему поверила. Клементе ударил Виктора кулаком, и тот наконец замолчал.
– Уходите отсюда, – попыталась сказать ему Сандра еле слышным голосом. – Полиция… ваш секрет…
Клементе всего лишь улыбнулся.
